6 
Она быстро записала на нотных линейках несколько тактов.
— Если тебе наплевать на них, на этих волков, почему ты хочешь пойти в деревню?
Лоуренс шагал взад-вперед по темной комнате: окна были закрыты деревянными ставнями. Заложив руки за спину, он бродил из угла в угол, задевая светлыми волосами за потолочную балку; у него под ногами то и дело жалобно поскрипывали шатающиеся плитки пола. Домишки южан строились не для здоровенных канадцев вроде Лоуренса. Левая рука Камиллы нерешительно пробегала по клавишам, ища нужный ритм.
— Знать бы, кто из них, — задумчиво произнес Лоуренс. — Кто из волков.
Перестав играть, Камилла повернулась к нему:
— Кто из них? Ты думаешь так же, как все? Что это один волк?
— Они часто охотятся в одиночку. Надо на раны посмотреть.
— А овцы где?
— В холодильной камере, их мясник забрал.
— Он что, собирается их продавать?
Лоуренс усмехнулся и покачал головой:
— Нет. «Нельзя есть дохлых животных» — так он сказал. Это для экспертизы.
Прикусив кончик пальца, Камилла погрузилась в размышления. Она еще не думала о том, что следовало бы все выяснить об этом животном. Она не верила в слухи о звере-чудовище. Речь просто шла о волках, вот и все. Но Лоуренс, вероятнее всего, считал, что во всех этих нападениях виновно одно существо и оно имеет некий облик и некое имя.
— И кто же из них? Ты знаешь?
Лоуренс пожал мощными плечами, развел руками.
— Посмотреть раны, — повторил он.
— И что тебе это даст?
— Размеры. Пол. Вероятность велика.
— Ты кого-то подозреваешь?
Лоуренс прикрыл лицо ладонями.
— Сибелиуса, того, огромного, — смущенно пробормотал он, почти не разжимая губ, словно напрасно оговаривал кого-то. — У него отняли территорию. Маркус, он молодой и наглый. Сибелиус наверняка обозлился. Я его не видел уже несколько недель. А он крутой, этот парень, на самом деле крутой. God. Tough guy. Мог захватить новую территорию.
Камилла поднялась, обняла Лоуренса за плечи.
— Если это он, что ты можешь сделать?
— Усыпить его, закинуть в грузовик и увезти в Абруццкие Апеннины.
— А что скажут итальянцы?
— Они классные. Гордятся своим зверьем.
Камилла встала на цыпочки, поцеловала Лоуренса в губы. Молодой человек опустился на колени и крепко обхватил ее. Может, плюнуть на этого дурацкого волка и провести вот так всю жизнь, в одной-единственной комнате, вдвоем с Камиллой?
— Ну, я пошел, — вздохнул он.
В кафе после бурной дискуссии Лоуренса наконец согласились пустить в холодильную камеру. «Траппер», как его здесь называли, — а кто он, как не охотник, или, как говорят в Северной Америке, траппер, если всю жизнь шатается по канадским лесам, — теперь, похоже, переметнулся к противникам. Никто впрямую не сказал ему, что его считают предателем. Просто никто не решился. Потому что в глубине души все чувствовали, что он им еще пригодится, с его опытом, силой и смелостью. В маленькой деревушке нельзя было не считаться с такой приметной личностью. Тем более что парень имел дело с гризли, причем был с ними на равных. Значит, волки для него вроде забавы. Вот и не знали теперь, с какой стороны к трапперу подступиться, говорить с ним или лучше не стоит. Впрочем, какая разница, ведь это ничего не меняло, потому как сам траппер предпочитал отмалчиваться.
Под неусыпным наблюдением мясника Сильвена и столяра Жерро Лоуренс внимательно осмотрел овец: у одной не хватало ноги, у другой был вырван клок мяса около шеи.
— Следы зубов нечеткие, — пробормотал он. — Плохо сохранились.
Лоуренс жестом показал, что ему нужна линейка. Ни слова не говоря, Жерро сунул ее ему в руку. Лоуренс что-то измерил, подумал, потом снова принялся мерить. Через некоторое время он поднялся, махнул рукой, и мясник одну за другой перетащил овец обратно в холодильную камеру, захлопнул тяжелую дверь и опустил ручку.
— Что скажешь? — спросил он.
— Думаю, один и тот же зверь.
— Большой?
— Здоровенный самец. Пока это все.
Был уже вечер, но десятка полтора жителей деревни никак не расходились, собравшись маленькими группами на площади вокруг фонтана. Они словно не решались отправиться спать. В каком-то смысле они, не сговариваясь, уже вышли в дозор. Вооружившись, они несли охрану деревни — настоящее мужское дело. Лоуренс подошел к столяру Жерро, сидевшему в одиночестве на каменной скамье: казалось, тот мечтает о чем-то, уставившись на свои грубые башмаки. Впрочем, он, вероятно, ни о чем и не мечтал, а просто разглядывал свои грубые башмаки. Столяр был человек мудрый, молчаливый, не склонный к горячности, и Лоуренс его уважал.
6 
