Последние отзывы

  80  

— От своего отца я унаследовал густую бороду. Электрическая бритва просто «буксует».

Прислонившись к стене рядом с зеркалом и играя флаконом, она смотрела, как Майк водит бритвой по лицу, затем споласкивает пену в раковине. Поймав в зеркале ее взгляд, он подмигнул ей.

Улыбаясь ему, она подумала — до чего же это все прекрасно!

Майк закончил бриться. Подержал под горячей струей воды салфетку и набросил ее на несколько мгновений на лицо; после этого стер с него остаток пены. Потом обернулся к Саманте и, приблизив лицо почти вплотную к ней, спросил:

— Ну как? — При этом он повернул голову сначала в одну, затем в другую сторону.

Она с улыбкой прикоснулась к его щекам, ощутив под пальцами свежевыбритую кожу. У нее возникло желание дотронуться пальцами до его губ, может, даже поцеловать их.

— Кожа нежная, как на попке у новорожденного ребенка!

— Ты убеждена? — Майк потерся сначала одной, потом другой щекой о ее лицо.

Она положила руки ему на плечи и на какое-то мгновение закрыла глаза.

— Никакой щетины, которая могла бы оцарапать нежную женскую кожу, не так ли?

— Да, никакой щетины… — тихо проговорила Саманта, откинув назад голову. — Идеально выбрит…

Внезапно Майк отвернулся, и она непроизвольно нахмурилась. Обычно он при каждом удобном случае старался поцеловать ее, но этим утром не целовал еще ни разу. Ей и в голову не могло прийти, что это их утреннее уединение оказало слишком возбуждающее действие на Майка и он решил на всякий случай держаться от нее подальше. Не понимая его поведения, Саманта непроизвольно взглянула в зеркало и взвизгнула. И было от чего! Волосы торчали во все стороны, потому что вчера она легла спать, не высушив их. Схватив одну из расчесок Майка, она намочила ее и попыталась привести голову в порядок. Майк рассмеялся и поцеловал ее в шею.

— Ты выглядишь прекрасно, — искренне сказал он.

— Так же прекрасно, как Ванесса? — вырвалось у Саманты. Она испуганно прикрыла ладонью рот, сама не понимая, как могло случиться, что эта фраза выскочила у нее.

Майк удивленно поднял бровь.

— Значит, копаешься в чужих вещах?

— Конечно же нет! Я… Я хотела взять носки… Вот и все. Я вовсе не собиралась копаться в твоих личных вещах, просто не хотела тебя отрывать от дел. Мне и в голову не могло прийти, что ты будешь возражать, если я одолжу у тебя носки!

Она замолчала, увидев его самодовольную улыбку. И, гордо и презрительно задрав нос, дабы он понял, что она о нем думает, слегка оттолкнула его и вышла из ванной комнаты. Не оборачиваясь, добавила:

— Мне абсолютно все равно, кто такая эта Ванесса. Я не сомневаюсь в том, что у тебя полно женщин. Это для меня ничего не значит.

Но Майк не отвечал, и она обернулась к нему. Он стоял в дверях, облокотившись на дверную раму, и ехидно улыбался.

— Ты наконец уйдешь?. — выдержав длинную паузу, поинтересовался он. — Мне нужно одеться… Впрочем, у меня есть другая идея…

— Ни о каких идеях знать не желаю… — Она сделала несколько шагов, но он схватил ее за руку.

— И куда же ты направляешься?

— Хотя это и не твое дело… Я иду в свою квартиру.

Майк рывком прижал ее к себе, и Саманта стала вырываться из его объятий.

— Ну вот! Смотри, что ты натворила!

Она и не собиралась смотреть, зная уже, что произошло: полотенце с его бедер свалилось на пол…

Саманта изо всех сил пыталась смотреть только на его лицо…

— Я бы попросила меня отпустить, — произнесла она напряженным голосом, держась неестественно прямо.

Смеясь, он крепче прижал ее к своему сильному, теплому, совершенно голому телу.

Саманта все еще старательно фокусировала взгляд только на лице Майка. Но, начиная шевелиться в кольце его рук, чувствовала, как ее грудь прикасается к его груди. Она невольно взглянула краешком глаза на его темно-золотистый торс, и ей тут же захотелось сказать Майку, что он слишком много загорает. Потом у нее мелькнула мысль, что, может, это его натуральный цвет кожи. Может, он весь такой золотистый…

Майк наблюдал за ней: ее тело было совсем близко. Их разделяла только тончайшая ткань ее рубашки.

— Знаешь, пожалуй, я переменю свое мнение о ночных рубашках голубого цвета. Они начинают мне нравиться. Это что, шелк?

— Хлопок, — скованно ответила Саманта. — Старомодная, скучная хлопчатобумажная ткань — как ты говоришь, для многодетной матери с фермы.

— Н-да… А Ванесса носила… — Он не успел договорить, как получил от Саманты кулаком в ребра.

  80