очень нудно 
44 
Девушка села на берег и, опустив голову на руки, разрыдалась. Почему ее жизнь не может быть столь же проста, как жизнь остальных? Ну, конечно, остальные, по крайней мере, твердо знают, к мужскому полу они принадлежат или же к женскому.
Зарид не знала, сколько времени она просидела на берегу, стараясь плакать как можно тише, но, когда взошла луна, она все еще сидела у реки.
Вытерев рукавом нос, Зарид оглянулась и подскочила от неожиданности: рядом стоял Говард.
— Тебе что, нечего делать? — раздосадованно поинтересовалась девушка.
Он растянулся на берегу рядом.
— Ага. Разве ты не помнишь, что я бестолковый, бесполезный Говард?
Зарид посмотрела в его сторону. Сиверн сказал, что этот человек любит ее…
— Я помню, как твой брат захватил в плен первую жену Рогана, Жанну, а затем — Лиану.
— Должно быть, ты была совсем дитя, — заметил он. — Как ты можешь помнить Жанну? Все, что и есть хорошего в Оливере, — ее заслуга.
Зарид посмотрела на лунные дорожки, бегущие по воде:
— Лиана очень тепло отзывалась о ней, — девушка понизила голос:
— Скажи, Жанна очень любила твоего брата?
Зарид никому не говорила об этом раньше, но история первой жены Рогана удивила ее. Старшие братья выбрали Рогана для того, чтобы он женился, ибо им было нужно приданое, которое могла принести богатая жена. Роган женился на молодой женщине, Жанне Рэндел, но через несколько месяцев после свадьбы она стала пленницей Оливера Говарда.
Перегрины долго и яростно сражались, чтобы вернуть жену Рогана. В тяжелой борьбе погибло двое братьев. После этого Перегрины узнали, что пленница полюбила Оливера Говарда и ждет от него ребенка.
Зарид была тогда еще ребенком, но хорошо помнила тихую ярость, охватившую братьев. Ее родители и брат Вильям умерли годом раньше, и девочка боялась, что братья так же, один за одним, покинут ее.
— Раньше я считал, что Жанна любила его, — произнес Тирль, возвращая мысли Зарид в настоящее. — Но теперь я не уверен в этом. Брат злится, что у него нет сыновей, чтобы сделать их наследниками всего состояния.
— У Рогана есть сын. — Зарид улыбнулась, подумав об этом создании с рыже-золотыми кудряшками.
Тирль несколько минут молчал, затем спросил очень тихо:
— Почему ты плачешь? Почему ты плакала во сне и сейчас, в одиночестве, на берегу реки.
Зарид тут же вскочила на ноги и направилась к лагерю. Но Тирль, быстро встав, схватил ее за плечи.
— Отпусти, или ты пожалеешь об этом.
— О, — улыбнулся он, — ты собираешься снова вытащить нож? Или позовешь на помощь своего любимого Кольбрана?
— Он не мой, — начала было Зарид и, вырвавшись из рук Тирля, шагнула в сторону, но он опередил ее.
— Так ты плачешь из-за него? Он не обращает на тебя внимания, а ты, как дурочка, бегаешь за ним? Он в очередной раз не понял, что ты — женщина?
Зарид снова попыталась вырваться, но он крепко держал ее, и ей пришлось отказаться от борьбы.
— Чего тебе надо от меня? — зашипела она. — Почему ты не уберешься отсюда и не оставишь меня в покое? Разве тебя не интересуют другие женщины? Мы — враги! Как ты не понимаешь этого? Ты не смог победить нас в бою, а теперь пытаешься одержать над нами верх, притворяясь другом?
Ее глаза сверкали. Она стояла так близко…
— Нет, мне не нужна дружба, — хрипло прошептал он и привлек ее к себе.
Сперва Зарид боролась. Его губы касались ее губ, она хотела отвернуться, оттолкнуть его, но рука Тирля лежала у нее на затылке и она не могла шевельнуться. Осознав, что у нее нет шансов вырваться, Зарид расслабилась, надеясь, что, как только его хватка ослабнет, сумеет освободиться.
Когда она прекратила эту никчемную борьбу, случилось нечто странное. Тирль перестал удерживать ее, прикосновение его губ стало мягче, и… такого ощущения Зарид еще не доводилось испытывать.
Девушка стояла, широко открыв глаза, пока он целовал ее и чувствовала, как ее тело становится все теплее. Он чуть-чуть наклонил ее голову вбок. Зарид почувствовала, что все теснее прижимается к нему, растворяется в нем. Ее голова склонилась на его широкое, мускулистое плечо.
Его губы приоткрылись, побуждая ее сделать то же. Зарид закрыла глаза и прильнула к Тирлю. Он накрыл ее своим телом, и ей показалось, что она тонет. Он целовал ее щеки, лоб, виски, шею.
Прижимаясь к нему, Зарид чувствовала массу новых ощущений. Ее жизнь была почти полностью лишена привязанности, нежности. Для нее было в новинку то, что ее могут обнимать, целовать, дотрагиваться до нее с такой нежностью. Это было больше, чем она могла вынести.
44 
