5 
— Это все потому, что ты мужчина, — прошипела она жестко, со злостью. А потом добавила: — Нужно сделать так, чтобы заниматься подобными вещами обходилось дороже, чем не заниматься. А до тех пор ничего не изменится. Мне наплевать, что в их деятельности нет ничего противозаконного. Это неправильно, и кто-то должен их остановить.
Как это часто случалось, Брунетти вскоре выкинул из головы ее яростные крики и обещание — а может, то была угроза — предпринять что-либо самой. И вот теперь, три дня спустя, он пожинает плоды своего безразличия, сворачивая на набережную Сан-Лоренцо и спеша в квестуру, где сидит Паола, арестованная за преступление, о намерении совершить которое она его предупреждала.
Брунетти впустил тот же самый молодой офицер, он отдал комиссару честь, когда тот вошел. Комиссар, не обращая на него внимания, устремился вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки, и вскоре оказался в комнате для младшего офицерского состава: Руберти возвышался за своим столом, Паола молча сидела напротив него.
Руберти встал, приветствуя начальника.
Брунетти кивнул. Он взглянул на Паолу, та ответила на его взгляд, но он не нашел, что ей сказать.
Он жестом велел Руберти садиться и, когда тот исполнил его приказание, проговорил:
— Расскажите мне, что случилось.
— Примерно час назад нам позвонили, комиссар. На кампо Манин сработала сигнализация, так что мы с Беллини отправились туда.
— Пешком?
— Да, комиссар.
Руберти молчал, и Брунетти кивком попросил его продолжать.
— Добравшись до площади, мы обнаружили разбитую витрину. Сигнализация трезвонила, как безумная.
— Откуда именно? — поинтересовался Брунетти, хотя ответ был ему известен.
— Из задней комнаты, комиссар.
— Да-да. Но из какого здания?
— Из туристического агентства, комиссар.
Видя реакцию Брунетти, Руберти снова умолк, и комиссару пришлось подтолкнуть его вопросом:
— А потом?
— Мы вошли в здание, сэр, и я выключил электричество, — объяснил он зачем-то. — Затем мы снова вышли на улицу и увидели на кампо женщину. Она как будто ждала нас, и мы спросили, не видела ли она, что случилось. — Руберти опустил глаза, на мгновение поднял их на Брунетти, взглянул на Паолу — оба молчали, и он продолжил: — Она сказала, что видела, кто это сделал, и, когда мы попросили ее описать преступника, ответила, что речь идет о женщине.
Он замялся, еще раз посмотрел на них обоих, но они по-прежнему молчали.
— Мы попросили ее описать ту женщину, и она стала описывать себя. Я указал ей на это, и она во всем созналась. Она разбила витрину, комиссар. Вот что случилось. — Он на минутку задумался и добавил: — То есть она прямо этого не сказала, комиссар. Но кивнула, когда я задал ей соответствующий вопрос.
Брунетти опустился на стул, стоявший справа от Паолы, и оперся руками о стол Руберти.
— Где Беллини? — спросил он.
— Он все еще там, комиссар. Дожидается приезда владельца.
— Как давно вы его там оставили? — спросил Брунетти.
Руберти взглянул на часы:
— Более получаса назад, комиссар.
— У него есть телефон?
— Да, комиссар.
— Позвоните ему, — приказал Брунетти.
Руберти потянулся к аппарату, но не успел набрать номер, как на лестнице раздались шаги, и в кабинет вошел Беллини. Он поздоровался с Брунетти и не выразил ровно никакого удивления, обнаружив комиссара в квестуре в такой час.
— Buon di, [5] Беллини, — поприветствовал его Брунетти.
— Buon di, Commissario, — ответил офицер и взглянул на Руберти в надежде, что тот хотя бы намекнет ему, что происходит.
Руберти только и мог, что пожать плечами.
Брунетти потянулся через стол, заставленный стопками досье, и взял рапорт. Он разглядел аккуратный почерк Руберти, прочел время и дату, имя офицера, термин, каким Руберти охарактеризовал совершенное преступление. Больше в отчете ничего не было, никакого имени ни в графе «Задержанный», ни даже в графе «Допрашиваемый».
— Что сказала моя жена?
— Как я уже говорил, комиссар, она, в сущности, ничего не сказала. Просто кивнула, когда я спросил ее, она ли это сделала, — ответил Руберти и закончил согласно уставу: — комиссар, — заглушая вздох удивления, сорвавшийся с губ напарника.
— Думаю, вы неправильно истолковали ее слова, Руберти, — произнес Брунетти. Паола дернулась, словно собираясь что-то сказать, но Брунетти внезапно припечатал рапорт о задержании ладонью и смял его в плотный комок.
5 
