111 
Боком к Бронуин сидела красивая женщина, одетая в блестящий яркий атласный халат с пурпурно-зелеными полосами. Тонкие черты ее лица были совершенны — от маленького рта до голубых миндалевидных глаз.
— Почему ты должен был привезти ее сюда? Я думала, ты сможешь захватить ее в любое удобное тебе время, — язвительно произнесла незнакомка сильно не вяжущимся с ее внешностью голосом.
Роджер сидел на стуле спиной к Бронуин, лицом к женщине.
— Я ничего не мог поделать. Она не стала слушать то, что я собирался рассказать ей о Стивене.
— Не стала слушать тебя? Чертов Монтгомери! Что же делает Стивен при дворе короля Генриха? Роджер махнул рукой.
— Что-то касающееся прошения королю о прекращении набегов в Шотландию. Он заставил плакать весь двор своими россказнями о благородных шотландцах и их страданиях.
Бронуин закрыла глаза и улыбнулась. «Стивен! — подумала она. — Мой дорогой, любимый Стивен!» Но через мгновение она вернулась к реальности и поняла, что напрасно тратит время, слушая этих двоих. Она должна скрыться!
Но слова, произнесенные Роджером, остановили ее.
— Откуда, черт подери, я мот знать, что ты выбрала именно это время, чтобы похитить Мери Монтгомери?
Бронуин замерла, вся превратившись в слух Женщина сидела, не меняя положения, широко улыбалась, обнажая красивые зубы.
— Я думала захватить его жену, — сказала она мечтательно.
— Как я понимаю, тебе нужна была Джудит?
— Да! Эта шлюха украла моего Гевина!
— Я не уверен, что он всегда был твой, а если и был, то ты отвергла его, дав согласие выйти замуж, моя дорогая, за моего умершего старшего брата. — Женщина не ответила. — Почему вместо Джудит ты похитила Мери? — продолжил Роджер. Со стороны можно было подумать, что эти люди беседуют о погоде, так безразличны они были.
— Мери возвращалась в монастырь, где она живет, и жаль было упускать такой случай. Я бы хотела убить всех Монтгомери, одного за другим. И для меня не имеет значения, с кого начать. Расскажи мне о той, которую захватил ты. Это жена Стивена? — Женщина по-прежнему сидела в профиль к Роджеру и Бронуин.
— Она изменилась. В Англии, до того, как вышла замуж, ею было легко управлять. Я сочинил для нее леденящую душу историю о якобы существующих родственниках в Шотландии. — Роджер иронично рассмеялся. — Как можно поверить, что я состою в родстве с грязными шотландцами?
— Ты завлек ее, чтобы добиться поединка с Монтгомери, — произнесла красавица.
— Да, было достаточно легко вкладывать мысли в ее пустую головку, — произнес Роджер. — И Монтгомери охотно согласился драться за нее. Стивен был готов на все ради ее глаз и потерял осторожность.
— Я слышала, она красива, — с горечью в голосе сказала женщина.
— Нет женщины прекраснее той, что владеет землей. Если бы она вышла за меня, я бы поселил английских крестьян в ее владениях и взял бы от них и от этой земли все возможное. Эти шотландцы думают, что землю следует делить со слугами.
— Но ты проиграл поединок и потерял ее, — спокойно обронила женщина.
Роджер вскочил, чуть не уронив на пол тяжелый стул.
— Этот вор! Он насмеялся надо мной и сделал меня посмешищем для всей Англии.
— Ты бы предпочел быть убитым? Роджер подлетел к женщине.
— А не хочешь ли ты быть убитой? Женщина склонила голову.
— Да, о да! — прошептала она, а затем подняла глаза. — Но думаю, что мы сначала заставим их заплатить, правда? В наших руках жена Стивена и сестра Гевина. Скажи мне, что ты хочешь с ними сделать?
Роджер усмехнулся.
— Бронуин — моя, если мне не удастся получить земли, я займусь ею самой. Мери, разумеется, твоя.
Женщина подняла руку.
— Она слабая забава, боится всех и вся. Может быть, я отправлю ее назад домой с этим, — сказала она с ненавистью и повернулась. Теперь Бронуин могла видеть ее лицо полностью.
Вид обезображенной шрамом щеки и ее слова заставили Бронуин вскрикнуть. Она не успела даже шевельнуться, как Роджер оказался у двери, схватил ее за руку и втащил в комнату.
Бронуин вздрогнула от боли, когда пальцы Роджера вцепились ей в кожу.
— Значит, это и есть та женщина, которую ты захватил? — ехидно произнесла собеседница Роджера.
Бронуин взглянула на нее. Когда-то красивое лицо с одной стороны было перекошено длинными рубцами отвратительных шрамов, опустивших один глаз ниже и задравших рот вверх, что придавало ей злобный, презрительный вид.
111 
