очень нудно 
113 
Джей-Ти в темноте чуть не лопнул от беззвучного смеха. Это было непревзойденное подражание Долли — за вычетом южного акцента. Как много раз он видел, как Долли казалась пустышкой, а сама вертела другими направо и налево. Джей-Ти чуть ли не испытывал желание предостеречь Джулиана.
Джулиан отнял руки Арии от ее лица.
— Моя дорогая, как это мило! Вы делаете меня счастливейшим из мужчин. Завтра я приступлю к работе. Я должен заняться финансовым положением Ланконии — и пора готовиться к нашей свадьбе.
— Но король… — начала Ария.
— Ну-у! Он — старый человек. Он и понятия не имеет о том, что творится в стране. Я должен подготовиться к тому, чтобы стать королем. Пойдемте, вернемся во дворец.
— А я больше не получу поцелуев?
— Конечно, дорогая, — он быстро поцеловал ее в губы. — Этот холодный воздух вреден для вашего здоровья. Мы должны возвращаться.
— Нет, — возразила она. — Я еще побуду здесь. Девушке нужно время, чтобы в одиночестве подумать о своем предстоящем замужестве, — прибавила она кокетливо.
— Мне это не по душе, но ладно, я не возражаю.
Он опять поцеловал ее руки, а затем быстро устремился по тропинке.
Ария несколько минут неподвижно сидела на скамейке, пока не услышала позади нее шорох шагов Джей-Ти. Она пыталась подавить подступившие слезы. Неужели никто не способен любить просто ее, а не ее королевство?!
Она быстро встала, прижав руки к себе.
— Ну что, теперь ты доволен? — набросилась она на Джей-Ти, когда тот вышел из темноты. — Радуешься, что оказался прав? Джулиану нужна Ланкония, а не я. Он собирается стать королем, а меня сослать в детскую. Даже у американской домохозяйки больше прав и власти, чем будет у меня! Так почему же ты не смеешься?
Он притянул ее к себе и обнял, зажав ее руки, когда она попыталась его оттолкнуть.
— Прости меня, детка, — сказал он, гладя ее волосы.
К своему пущему стыду Ария начала плакать.
— Я привыкла к мысли, что он хочет лишь мое королевство, но, кажется, я вдруг забыла об этом. Я подумала, а вдруг он меня любит? Какая я дурочка! Неужели никто не может хотеть меня? Только меня — без Ланконии!
Джей-Ти повернул ее лицо к себе.
— Детка, если бы эта проклятая страна не висела у тебя камнем на шее, как «Титаник», который идет ко дну, я бы тебя забрал и мы бы сбежали отсюда.
— Правда? Ты хотел бы меня как женщину?
— Я бы хотел, чтобы ты вернулась со мной ко мне домой — стирать свои красные блузки вместе с моими белыми майками, говорить мне, что не будешь гладить, и доводить меня до помешательства, танцуя в юбке, обрезанной до бедер, — он погладил ее по лицу. — Золотко, я хотел бы, чтобы ты мыла мне спину. Я хочу обнимать тебя, просыпаясь по утрам.
Он прижался губами к ее рту и стал жадно целовать, истосковавшись по ней.
— Останься со мной сегодня ночью. Не дай мне завтра проснуться опять одному.
— Да, — прошептала она. Она забыла, где была. Она опять стала миссис Монтгомери и была свободна: она могла делать все, что ей вздумается: смеяться, носить любые платья, не задумываясь, что шокирует окружающих. Она могла есть руками, выбирать себе любых друзей, а не только тех, кто не может написать в газетах о сокровенных подробностях ее жизни.
Она прижалась к нему, помня и лелея несколько счастливых недель их жизни в Ки-Уэсте.
Но тут запела птица, разливаясь сладкой трелью в ночном воздухе. Это была редкая птица, обитавшая только в горах Ланконии и поэтому очень ценная. Ею восхищались, ее охраняли, она была национальной гордостью страны.
Ария вспомнила, где она находится. Она оттолкнула Джей-Ти.
— Нет, нет, нет! — закричала она. — Ты — дьявол, который меня искушает. Я — не американская жена-домохозяйка. Я — принцесса, наследная принцесса, и моя жизнь принадлежит моей стране. Ланкония висит на моей шее — нет, мы с ней — одно целое. Нас нельзя разлучить. Не прикасайся больше ко мне, не пытайся заставить меня уехать из моей страны. Если бы я так не любила Ланконию, я бы никогда не встретила тебя. Раньше я была так спокойна. Я даже и не знала, что есть другая жизнь. Ты сделал меня несчастной. Лучше бы я вообще тебя не знала! Я тебя ненавижу! Плача, она побежала по тропинке ко дворцу. Джей-Ти поспешил за ней, держась в отдалении. Его раздирали противоречивые чувства — он был одновременно несчастным и словно вознесенным вверх над землей. Она тосковала по нему! Под бронею принцессы была женщина.
Но то, что она сказала, было правдой. Может, он эгоист, что заставил ее признаться, что она хочет его, а не этого графишку с голубой кровью? Он здесь, чтобы заниматься своим делом, и в его обязанности вовсе не входит заставлять Ее Королевское Высочество плакать.
113 
