8 
— Вернуть туда, где пытают и издеваются над женщинами? Именно там она научилась ненавидеть. Если я верну ее сейчас, то что она подумает обо всех Монтгомери? Разве сможет она узнать, что мы не причиняем вреда людям, в отличие от ее брата?
— Не собираешься же ты держать ее здесь? — с испугом воскликнул сэр Гай.
Казалось, что Майлс обдумал этот вопрос со всех сторон.
— Пройдет несколько дней, прежде чем кто-либо узнает о ее пребывании здесь. Может быть, за это время мне удастся доказать ей…
— Ты забыл о своих братьях, — строго напомнил сэр Гай. — Они ждут тебя дома. Гевину не потребуется много времени, чтобы узнать, что ты держишь Элизабет Чатворт в качестве пленницы. — Он сделал паузу и понизил голос: — Если ты отпустишь девушку, не причинив ей вреда, то она будет вынуждена говорить о Монтгомери только хорошее.
Глаза Майлса сверкнули.
— Боюсь, что Элизабет будет лишь хвалиться, что, угрожая топором, вынудила меня освободить ее. — Он едва заметно улыбнулся. — Я все решил. Я задержу ее на некоторое время, достаточное для того, чтобы она увидела: Монтгомери не похожи на ее умершего брата. Итак, мне пора возвращаться и… — Он улыбнулся еще шире. — …Не забудь предоставить моей маленькой грязной пленнице возможность принять ванну. Ну давай же. Гай! Что ты уставился на меня? Это займет у нас всего лишь несколько дней.
Не говоря ни слова, сэр Гай последовал за своим молодым господином в лагерь. Ему стало интересно, удастся ли Майлсу одержать победу над Элизабет Чатворт всего за несколько дней.
Как только Элизабет убедилась, что Майлс ушел, она моментально оказалась в самом дальнем углу палатки и, приподняв тяжелый край, увидела снаружи мужские ноги. Обойдя палатку по периметру, она поняла, что охрана сомкнула свои ряды тесным кольцом.
Когда Майлс втащил два ведра горячей воды, Элизабет пыталась расчесать свои волосы, но, увидев Майлса, выпрямилась и скрестила на груди руки. Не взглянула она на Майлса и тогда, когда он сел на кровать рядом с ней. Но, как только он начал обмывать ее руки теплой водой, Элизабет подняла глаза. Потрясенная случившимся, она в ту же минуту отпрянула в сторону, но Майлс, схватив ее, начал обмывать ей лицо.
— Ты будешь чувствовать себя намного лучше, когда умоешься, — ласково вымолвил он. Элизабет резко оттолкнула его руку:
— Мне не нравится, когда ко мне прикасаются. Убирайтесь отсюда вон!
Набравшись терпения, Майлс продолжил свое занятие.
— Ты прелестная девушка, Элизабет, и должна гордиться своей внешностью.
Взглянув на него в эту минуту, Элизабет вдруг обнаружила, что если до сих пор она была равнодушна к Майлсу, то теперь явно ненавидит его. Было понятно, что этот мужчина привык к тому, что женщины падали к его ногам. Он, наверное, думает, что стоит ему только прикоснуться к ее щеке, как она, преисполненная желания, начнет глубоко и страстно дышать. Несомненно, он красив, голос его сладострастен, но на ее пути встречались и более красивые и опытные мужчины, а некоторые из них предпринимали попытки соблазнить ее, но… безуспешно.
Элизабет томно заглянула Майлсу в глаза, увидев чуть вспыхнувшую искру радости, улыбнулась — и с силой впилась зубами в его руку.
Это так потрясло Майлса, что он с минуту никак не реагировал на ее выходку. Затем крепко сжал ее скулы и заставил разжать зубы. Видимо, все еще удивляясь, он высвободил руку и стал рассматривать глубокие следы укуса на коже. Когда он перевел взгляд на Элизабет, глаза девушки победоносно сияли.
— Принимаете меня за дурочку? — спросила Элизабет. — Думаете, не знаю, какую игру вы затеяли со мной? Хотите приручить тигрицу, а заставив принимать пищу из ваших рук, вернете меня брату беременной еще одним вашим ублюдком. Это будет триумфом не только клана Монтгомери, но и просто мужчины.
Глаза Майлса неотрывно следили за Элизабет.
— Ты умная девушка, Элизабет, и мне хотелось бы доказать тебе, что мужчины способны на гораздо большее, чем проявление диких инстинктов.
— Каким же образом вы намереваетесь продемонстрировать это? Вы, наверное, уже заметили, что я не дрожу каждый раз от похотливого желания, когда вы оказываетесь рядом. А может, вам противна сама мысль о поражении? Пагнелу нравятся насилие и жестокость. А что нравится вам? Что возбуждает вас? Погоня, преследование? А как вы поступаете, когда добиваетесь женщины? Выбрасываете, как ненужную вещь?
Увидев, что своими вопросами загнала Майлса в угол, Элизабет вдруг почувствовала презрение к своим родственникам, которые обычно так легко уступали Монтгомери.
8 
