28 
Линнет опустила голову, чтобы спрятать зардевшиеся щеки.
– Я понимаю, особо эту женщину винить нельзя. Как рассказывал мне Слейд, она выросла в доме, где вдоль стен висели веревочки, и если потянуть за одну из них, сразу кто-нибудь прибегал и спрашивал, чего она изволит.
Линнет изумленно взглянула на Агнес. Все то же самое она могла рассказать ей о собственной жизни, которая была такой же до тех пор, пока не истощились шахты, принадлежащие отцу, а потом ему пришлось продать землю, чтобы расплатиться с долгами.
– А как же Девон? – тихо спросила она.
– Ох уж эти мальчишки! Нипочем не догадаешься, что двойняшки были такими разными. Кевин очень походил на мать: те же светлые вьющиеся волосы и белая кожа; зато Мак был вылитый отец, смуглый и с голубыми глазами. Спустя некоторое время Слейд стал подолгу где-то пропадать. По-моему, он просто здорово устал от вечного нытья своей благоверной, а тут у них еще разгорелась настоящая война из-за индейцев.
– Из-за каких индейцев?
– Мать Слейда была чистокровная шоуни, а это у них, у индейцев, как бы привилегированное племя, и ее родня повадилась навещать двойняшек. Индейцы навели страху на жену Слейда, и она стала постоянно держать сыновей взаперти, на улицу вообще перестала выносить. По этому поводу между ней и Слейдом разгорелся большой скандал, который был слышен за милю отсюда. Однако как только мальчишки начали ходить, они сами научились сбегать от мамаши, по крайней мере Мак, – рассмеялась Агнес.
– И как же это Девону удавалось?
– Этот малыш был шустрым, как угорь. Его нельзя было удержать никакими замками. Припоминаю, как однажды Слейд поймал его на коньке крыши, ну и выпорол его чуть не до смерти. Маку в ту пору было всего четыре года, и мы все поражались, как он исхитрился залезть на крышу. – Агнес рассмеялась своим воспоминаниям и снова склонилась над шитьем.
– Однако что же произошло с их матерью, и куда подевался Кевин? Агнес вздохнула.
– Вот это действительно печальная история. Когда мальчикам стукнуло по пять лет, миссис Макалистер окончательно отказалась от своих попыток держать Мака взаперти. И в один прекрасный день она вдруг увидела, как он валяется в грязи с индейским мальчишкой. И на том и на другом были лишь кожаные набедренные повязки, и мальчишка учил Мака различным словам из наречия шоуни. Бедная женщина стала кричать, как сумасшедшая.
– Но почему? – искренне удивилась Линнет. Агнес ласково улыбнулась ей. Даже после всего того, что ей пришлось вытерпеть от индейцев, Линнет не испытывала к ним огульной ненависти, не в пример многим белым.
– Я полагаю, ее задевало, что ее сына невозможно было отличить от индейских ребятишек, постоянно шнырявших вокруг магазинчика. Такой же сорванец. Кевин был совсем другим, он всегда слушался свою мать, не то что Мак… В тот вечер мы услышали, как эта женщина кричит на Слейда, кричит, что собирается уехать обратно на восток и забрать с собой детей. Двумя днями позже мимо нас проезжали два миссионера, направляющиеся как раз в Европу, и она, забрав Кевина, вернулась восвояси. С тех пор мы никогда ее не видели.
– А как же Девон? Как она могла бросить своего малыша?
Агнес покачала головой.
– Ничего по этому поводу не могу тебе сказать, однако она сделала то, что сделала. Она крепко обняла его, расцеловала и все твердила, как сильно любит его, а потом села в повозку и укатила.
– А Девон? – тихо спросила Линнет.
– Ему и было-то всего пять годков, постоял-постоял, да и пошел обратно в магазин. Мы все решили, что он слишком маленький, чтобы понимать подобные вещи.
– Ничего не маленький, – решительно возразила Линнет.
Агнес печально покачала головой.
– Конечно, нет. Спустя несколько часов Слейд обнаружил, что Мак исчез, и стал искать его. Мы все искали. Через два дня один из его индейских родичей привел его обратно – малыш выглядел так, словно все это время не ел и не спал. Увидев его, Слейд точно окаменел, и мы подумали, что он сейчас выпорет мальчишку, а он.., бах на колени.., и протянул руки.., и Мак бросился к нему. – Агнес сделала паузу, чтобы смахнуть слезу. – Это было ужасно. Малыш плакал несколько часов кряду. Слейду пришлось дать ему виски, чтобы он заснул.
– А после он когда-нибудь видел свою мать?
– Ни разу. Но три года назад, когда Слейд погиб, я написала его братцу и послала ему одну из резных фигурок Мака. Затем от Кевина пришло письмо, в котором говорилось, что их мать недавно умерла, и посылка с инструментами для резьбы по дереву, и все это прибыло из Германии. Меня не покидает надежда, что Кевин когда-нибудь все-таки здесь объявится.
28 
