очень нудно 
40 
— Хрошии-военные являются трехполыми; разница между ними не бросается в глаза, и у нас нет необходимости в уточнениях. Мои доверители, руководящие экспедицией на данном корабле, примерно на шесть дюймов выше этого помещения и вдвое тяжелее вас. У каждого из них четыре пары ног и две руки. Руки у них маленькие, но сильные и исключительно ловкие. По-моему, хрошии отличаются необычной красотой и функционируют с редкой грацией. Они с большим искусством работают с машинами, инструментами и совершают очень тонкие манипуляции.
Пока Фтаемл говорил, Гринберг слегка расслабился. До этого намеки раргиллианина все же беспокоили его: вдруг это создание «Луммокс» окажется одним из хрошии… но теперь он понял, что опасения его основывались всего лишь на случайном совпадении числа ног… точно так же страуса можно было бы спутать с человеком, потому что у него две ноги! Мысленно Сергей упорно пытался определить Луммокса в какую-нибудь категорию существ, но ни одна из известных ему пока не подходила. Доктор Фтаемл продолжал:
— …но эти выдающиеся характеристики хрошии не исчерпываются простыми данными о размерах, весе, строении тела и функциях, ибо самое потрясающее впечатление производит их интеллектуальная мощь. — Медузоид причмокнул в восхищении. — Я почти уже пришел к решению отказаться от профессионального вознаграждения и считать мою службу не обязанностью, а привилегией.
Вот это уже произвело на Гринберга впечатление. Эти хрошии в самом деле что-то представляют из себя; насколько бы честным посредником раргиллианин ни был, он может позволить человеку умереть от жажды, но не скажет ему ни слова об источнике воды прежде, чем гонорар не будет у него в руках.
— Единственное, — добавил Фтаемл, — что остановило меня от подобного решения, — это понимание, что кое в чем я их превосхожу. Они не лингвисты. Их речь богата и выразительна, но, кроме нее, они не владеют никаким языком. Даже вы талантливее их в лингвистическом отношении. — Фтаемл вытянул свои гротескные руки чисто галльским жестом (или по крайней мере искусно изобразил его) и закончил:
— Таким образом, я пересмотрел отношение к себе и потребовал двойной оплаты.
Он замолчал. Мистер Кику молча смотрел в стол, а Гринберг просто ждал. Наконец Кику сказал:
— Что вы предлагаете?
— Мой уважаемый друг, есть только один путь, которого вы не избежите. Хрошиа, которую они ищут, должна быть найдена.
— Но у нас ее нет.
Фтаемл изобразил глубокий вздох.
— Достойно сожаления. — Гринберг внимательно присмотрелся к нему; вздох не содержал в себе осуждения. Он чувствовал, что раргиллианин приберег что-то из вон выходящее… что было смешно, приняв на себя роль посредника, раргиллианин был больше, чем кто-либо другой, озабочен успехом переговоров: любой их исход, кроме успешного, вызывал у них потерю самоуважения.
— Доктор Фтаемл, — сказал он, — когда вы принимали на себя миссию посредничества с хрошии, предполагали ли вы, что мы будем в состоянии удовлетворить их требование и доставить эту хрошиа?
Ноздри собеседника внезапно опали. Гринберг вздернул брови и сухо сказал:
— Я вижу, что нет. Могу ли я осведомиться, почему в таком случае вы все же на себя роль посредника?
Фтаемл ответил медленно и без своей обычной доверительности:
— Сэр, никто не может отказаться от сотрудничества с хрошии. Поверьте мне — никто.
— Хм-м-м… эти мне хрошии. Доктор, надеюсь, вы простите если я скажу вам, что из ваших слов нам так и не удалось составить полное представление об созданиях. Вы сказали, они обладают такой интеллектуальной мощью, что даже лучшие умы столь высокоразвитой расы, как ваша… я имею в виду вас… полностью подавляются ими. Вы дали понять, что они сильны и в других областях… И вы, гордый, свободный народ, вынуждены повиноваться их желаниям. Сейчас они прибыли к нам в единственном корабле, который висит над планетой столь могущественной, что она была способна установить свою полную и всепоглощающую гегемонию в этом секторе космоса… и все же вы говорите, что «достойно сожаления», если мы не удовлетворим их неисполнимое требование, — сказал Кику.
— Все так оно и есть, — осторожно сказал Фтаемл.
— Когда раргиллианин говорит, исполняя свои профессиональные обязанности, я не могу ему не верить. Это-то и вызывает у меня тревогу. Эти сверхсущества… почему мы никогда раньше не слышали о них?
40 
