139 
Морган не знала, сколько времени она так просидела. Она смутно помнила, что входили и выходили Розелль и Кэрол. Несколько раз кто-то говорил ей, что она должна поесть. Но у нее по-прежнему стоял комок в горле, и она знала, что ничего не сможет проглотить. Неужели они не понимают, что если ее ребенок не может есть, то и она тоже не может?
Но вот она услышала шум за дверью и различила голос Сета. «Он привез доктора», – она почувствовала огромное облегчение.
– Доктор приехал, дитя мое. Он тебе поможет. Он сделает так, что больно больше не будет, – и бросилась навстречу Сету.
– Где доктор?
– Сейчас идет. Ему лучше?
– Нет, Сет. Он такой горячий и такой маленький.
Сет взял жену за руку. Она была холодная. Они вместе подошли к кроватке мальчика. Сет испугался больше прежнего. За те несколько часов, что его не было, Адам, казалось, съежился. Его лицо стало ярко-красным и покрылось белыми пятнышками.
– Знакомься, это доктор Ларсон, Морган. Миссис Колтер.
– А это наш сын, доктор. Он такой маленький и так болен. Но он никогда прежде не болел.
Сет взял ее за руку, успокаивая. Он заметил, что она сказала «наш сын», и обрадовался, так как в спешке, представляясь доктору, назвал свое настоящее имя.
– Я сделаю все, что смогу, миссис Колтер.
Доктор, пожилой, полный человек, откинул одеяло и начал осматривать Адама. Когда он приподнял ночную рубашонку, Морган охнула при виде красного тельца. Сет крепче сжал ее руку.
– Думаю, что произошел несчастный случай. – И он поднял ножку Адама и показал им воспалившуюся опухоль на щиколотке. – Это похоже на укус насекомого.
– Укус? Какой укус? И какое насекомое могло его укусить?
– Этого, миссис Колтер, я не знаю. Мне в моей практике встречались такие случаи раза два. Многие считают, что это результат укуса клеща, но никто наверняка не знает.
Морган вздохнула. «Бог с ней, с причиной болезни. Важно теперь от нее избавиться».
– Что нам делать? Как его вылечить?
– Я мало что могу посоветовать в данном случае. Если мальчик здоров, он переборет болезнь. Но если не очень, тогда вы должны приготовиться.
Она улыбнулась доктору. Она совсем ничего не слышала от волнения. Как в тумане, прозвучал голос Сета:
– И что же, мы ничего не можем сделать?
– Попытайтесь заставить его пить. И молитесь. Это все, что можно посоветовать. Скоро у него, очевидно, начнется понос, и ему надо пить много воды, чтобы компенсировать потерю жидкости.
Туман начал рассеиваться. Что он хочет этим сказать: «Вы должны приготовиться»?
Доктор собрался уходить. Она вырвала руку у Сэта.
– Вы не можете так уехать! Мой ребенок болен. Он нуждается в вашей помощи! И вы обязаны ему помочь!
Глаза у доктора были печальные. Он поглядел на Сета, тот обнял жену за плечи и молча кивнул.
Доктор ушел.
«Господи! – подумал он. – Есть такие дни, когда я ненавижу свою профессию».
А за его спиной все громче и пронзительней кричала Морган:
– Он ничего не может сделать! Мой ребенок болен, а он ничем не может ему помочь! И он говорит, что мы должны приготовиться!
Сет вцепился ей в плечи:
– Послушай меня, Адам болен, очень болен. Он нуждается в тебе. И ты не можешь сейчас устраивать истерики. Ты слышишь? Ты нужна Адаму.
– Да. – И она подняла голову. – Я нужна Адаму.
– Вот доктор сказал, что ему надо все время давать пить. Это мы и будем делать. Адам привык к тебе больше, чем к другим. Он тебе верит. Ты будешь его поить и кормить.
– Да, кормить.
– Я иду на кухню и скажу об этом Розелль, а когда вернусь, ты должна сидеть вот здесь, на стуле, и успокоиться. Адаму нужна сейчас мать, а не сумасшедшая, которая рвет на себе волосы. Ты меня понимаешь?
– Да, Адаму нужна мать. Морган послушно опустилась на стул рядом с кроваткой. Вошла Кэрол:
– Уверена, что все наладится, миссис Колтер. У моего братишки все время лихорадки, но он всегда выздоравливает.
Морган попыталась улыбнуться девушке. Вернулся Сет с чашкой дымящегося мясного бульона.
– Я его подержу, а ты покорми.
Адам едва приоткрыл глаза, когда Сет его поднял с постели. Сет ужаснулся тому, какой жар пышет от мальчика. В его руках он казался таким маленьким, таким хрупким. Адам открыл глаза, когда теплая ложка коснулась его губ, глотнул, а затем личико у него исказила гримаса боли. Он застонал и отвернулся от ложки, которую протянула мать. А потом с удивлением опять посмотрел на нее. Зачем она хочет, чтобы ему было больно?
139 
