очень нудно 
30 
— Давай, я горю от нетерпения. — Алисия раздавила окурок в пепельнице.
— Наш друг Фельтринелли, — сказал Эстебан после паузы, — прожил довольно бурную жизнь. И, мягко говоря, отнюдь не был ангелом.
— Да что ты!
Студенистая вялость клонила Алисию к дивану, и ей стали совершенно безразличны любые открытия Эстебана, словно тема разговора сделалась для нее далекой и чужой, как жизнь постороннего человека. Она и сама не могла понять, почему это вдруг и Фельтринелли, и город, и ангел казались ей пройденной главой, уже расторгнутым с самой собой договором — так ставят обратно на полку книгу, так свет, вспыхнувший в зале, извещает о конце фильма… Кто знает, может, она устала от дурацкого кроссворда, который хорош для того, чтобы развеять скуку в выходной день, но ради которого никто не станет откладывать важные повседневные дела. В данный момент ей хотелось погасить свет, рухнуть на диван и спать, спать… Пористый туман мешал думать и мягко приглашал отрешиться от всего ради сна.
— Раз уж я попал в библиотеку, — продолжал Эстебан, — я заглянул еще кое-куда.
Спать, беззвучно повторила Алисия. И тут она с любопытством припомнила, что тот, другой, город минувшей ночью начал словно разжижаться, размываться и мутнеть, как отражение в пруду, которое нарушает брошенный в воду камень. Она только теперь поняла, что в прошлую ночь город со всеми его строениями показался ей особенно зыбким и тусклым, он стал напоминать потрескавшиеся картины и образы памяти, когда ты пытаешься восстановить совсем далекое прошлое. Город начал терять плотность, вяло отодвигался в бесполезный и непроницаемый мрак — туда, где не было проспектов, топота башмаков и мужчин с усами. И Алисия не знала, радоваться этому или нет.
— И кое-что мне удалось узнать. — Эстебан водил пальцами по краю пепельницы. — Книга Фельтринелли фигурирует в библиографическом справочнике «Revue de dix-huitième siècle»[17], где упоминаются по крайней мере два издания — при этом ни одно не датировано, но их можно отнести к периоду между тысяча семьсот сороковым и сорок пятым годами. О месте издания также мало что известно — может, Флоренция, а может, и Рим. Затем я обратился к «Biobibliographia» Кестлера и обнаружил, что книга значится и там, в томе двадцать четыре, где также есть краткая биографическая справка о Фельтринелли.
— И кем он был? — Алисия с трудом различала Эстебана сквозь упавшую на лицо завесу волос.
— Он родился в Кремоне, земле скрипок, — Эстебан достал лист бумаги из кармана брюк, — в тысяча шестьсот девяносто восьмом году, а умер в Венеции, на висилице, в тысяча семьсот пятьдесят девятом. Фельтринелли — не настоящая его фамилия, его звали Андреа Месауро.
— На виселице? Он был преступником?
— Хуже чем преступником. Его осудили за святотатство, содомию, клятвопреступление и дьяволопоклонство. Согласно скудной справке Кестлера, он начал церковную карьеру в своем родном городе и достиг должности папского нунция сперва в Риме, потом в Париже. Французским периодом и датируются первые обвинения: ходили слухи, что он похищал мальчиков, насиловал их, а потом обезглавливал. Ему не нравилось сидеть на одном месте: список городов, где он побывал, достоин витрины туристического агентства: Венеция, Милан, Зальцбург, Вена, Штутгарт, Прага, Мец, а также Мадрид. Где-то году в пятьдесят третьем он оказался в Лиссабоне и там познакомился с человеком, которому посвящена эта книга — с Игнасио да Алпиарсой, золотых дел мастером и литейщиком, в ту пору работавшим при дворе короля Жозе Первого.
Он выполнял титанический королевский заказ: ему было поручено сделать огромные статуи всех патриархов израильских для украшения базилики монастыря в Мафре. Но он успел сделать лишь две. Что и понятно, ведь каждая статуя должна была быть высотой в десять метров, а патриархов, как известно, — почти целая дюжина.
— Ладно. Мы ведь говорили о Фельтринелли.
— Так вот, что касается Фельтринелли. — Казалось, Эстебан гоняется за собственными мыслями, как за бабочками. — Некоторое время он прожил в Сицилии, где отказался от служения Богу, взял имя Фельтринелли и где, видимо, написал свой единственный труд «Mysterium topographicum». В Неаполе он посетил дом Джордано Бруно, чье имя в те времена было синонимом еретика и почти что Антихриста. Когда он возвращался на север, на австрийской границе его арестовали и передали в руки венецианской инквизиции. Процесс был подозрительно поспешным; по велению властей после казни труп обезглавили, потом тело сожгли на костре из зеленых веток. Последнее, что сообщает Кёстлер: Фельтринелли принадлежал к тайному обществу Congiurati, Заговорщиков.
30 
