20 
Девушка дрожащими пальцами надела золотое кольцо на безымянный палец его левой руки, той, что ближе к сердцу.
– У меня нет… – начал было Ранулф, но тут же, просияв, сунул руку под плащ, отстегнул от пояса кожаный мешочек и высыпал содержимое на стол: несколько монет, драгоценные камни, среди которых был огромный рубин, три железных ключа и комок свалявшейся шерсти. В комке оказалось золотое кольцо с двумя сплетенными руками, символизировавшими единство, и солнцем и луной, обозначавшими крепкий брачный союз. Сверху красовались три изумруда.
– Это кольцо моей матери. Она просила всегда носить его с собой.
– Ты не можешь отдать его мне, потому что я не во всякое время буду рядом.
Но Ранулф взял ее руку и надел кольцо.
– Я заверну тебя в комок шерсти и буду повсюду брать с собой. А теперь иди отыщи леди Мелиту, ибо я бессовестно пренебрегаю своими людьми, конем и братом.
– Но сначала ты должен поцеловать меня, – обиженно пробормотала она. Как он мог забыть?!
Он наклонился и чмокнул ее в щеку, но она обвила его шею и притянула к себе. На какой-то момент он сжал ее, едва не раздавив.
– Иди, – прошептал он, разнимая ее руки, – прежде чем я опозорю себя и короля перед твоей семьей. И заметь, я не включаю тебя в число опозоренных, поскольку знаю, что ты бессовестная плутовка.
– Тогда возвращайся к коню, – усмехнулась она, – а я займусь делами и выброшу тебя из головы.
Она весело побежала к матери. Мелита направилась за ней. «Когда-нибудь мне придется заплатить за это», – подумала она.
Конечно, мать радовалась счастью дочери, но никак не могла понять, каким образом умудрилась воспитать столь дерзкую девчонку. «Это Уильям во всем виноват, – твердила она себе. – Назови он дочь Джоан, как хотела я, она не была бы такой. Ни одна Джоан не посмела бы обнять у всех на глазах мужчину, -который еще не стал ее мужем! Но девочку назвали в честь львицы!»
Мелита невольно улыбнулась. Какое счастье, что Лайонин предстоит выйти за Ранулфа, а не за слабого, безвольного слизняка вроде Джайлза, юноши, жившего в соседнем имении и с детства поклявшегося жениться на Лайонин.
– Мама! Что ты там бормочешь? По-моему, ты разговариваешь сама с собой!
– Опомнись, Лайонин! Ты можешь вести себя вызывающе с лордом Ранулфом, но только не со мной!
Лайонин рассмеялась, но тут же, став серьезной, извинилась:
– Прости, матушка. Ну разве он не поразительный человек?
Мелита вздохнула, ибо предвидела, что следующие несколько часов ей придется выслушивать перечисление достоинств лорда Ранулфа.
Они провели день в большой спальне Уильяма и Мелиты, служившей также соларом[4]. Но сегодня Лайонин никак не могла сосредоточиться на шитье, потому что постоянно подносила кольцо к свету, любуясь игрой изумрудов, и слишком часто подбегала к окну, чтобы взглянуть на ристалище.
– Лайонин, – небрежно приказала наконец Мелита, – в этом году урожай яблок особенно хорош. Пойди к кухарке и попроси у нее несколько штук.
– Я не голодна.
– Но я подумала, что вороному лорда Ранулфа может понравиться угощение.
Лайонин мигом вскочила и, подбежав к матери, обняла ее и чмокнула в щеку. И, уже взявшись за дверную ручку, обернулась:
– Когда-нибудь я спрошу, какое такое срочное дело было у отца к тебе, если меня оставили наедине с лордом Ранулфом и велели его вымыть.
По лицу Мелиты пробежала легкая тень, но для дочери и этого оказалось достаточно. Смеясь, она спустилась на кухню.
В конюшне было тепло и приятно пахло сеном. Девушка, несшая маленькую корзинку яблок, подошла к стойлу, погладила большую конскую голову и открыла дверцу. Вороной осторожно взял яблоко с ее ладони и стал есть, а она тем временем ласкала его мощную холку.
– Лайонин! Что ты делаешь? Тебе нельзя подходить к Таю! Это опасно! – окликнул ее Джеффри.
Лайонин шагнула к низкой деревянной перегородке и улыбнулась молодому человеку.
– Он так же добр, как его хозяин, – заверила она и, погладив бархатный нос, взяла железный гребень и принялась расчесывать длинную густую гриву.
Джеффри благоговейно взирал на эту сцену.
– Но Тай – жеребец и совсем не отличается добрым нравом. Он еще ни с кем, кроме Ранулфа, не вел себя так! Знаешь, что он укусил старшего конюха твоего отца?
– Уверена, что тот заслужил наказание. Смотри, какой милый конь!
Она подошла ближе к ногам Тая и погладила колени, поросшие длинными волосами, ниспадавшими до самого пола.
20 
