очень нудно 
27 
– Значит, ты продалась за титул графини, – прошипел кто-то. Это оказался Джайлз, сын сэра Джона, и, судя по осоловевшему взгляду, он был сильно пьян.
– Отпусти меня, Джайлз! Как ты посмел явиться сюда в таком виде?
Но он сжал ее запястья и увлек к темному окну, под которым в стене толщиной шесть футов была вырублена скамья.
– Это ты слишком расхрабрилась! Что скажет о нас твой муж?
– О нас? – возмутилась Лайонин. – Но тут и говорить нечего! Я знала тебя с детства, вот и все.
– А наши беседы о свадьбе?
– Наши беседы о свадьбе сводились к тому, с кем и когда мы обвенчаемся. Мы никогда не говорили о том, что поженимся.
– Разве ты не знаешь, что я всегда хотел получить тебя в жены?
– Джайлз! Ты делаешь мне больно! Но он не разжал рук.
– Ты слишком много выпил! Иди домой и проспись, а я больше не желаю выслушивать твои фальшивые признания.
– Фальшивые? Ты считаешь мою любовь к тебе лицемерием? Ачто тебе нравится в нем? Его золото или титул графа? Захотелось быть графиней?
Хотя на ней были мягкие кожаные туфельки, она все же изо всех сил пнула его ногой. От удивления он отпустил ее, и она метнулась к Ранулфу.
– Только не говори, что устала от внимания бесчисленных гостей, поддавшихся твоим чарам.
Лайонин круто развернулась, яростно прищурилась и, тихо зарычав, ушла. Пробралась к двери и вышла в студеный зимний сад. Но даже морозный воздух не мог охладить кипевшего в ней бешенства.
День ее свадьбы! День, который должен был стать самым счастливым, оказался кошмарным сном! Муж, превратившийся в угрюмого чужака, друг детства, обернувшийся пьяным безумцем. Она всем сердцем желала умчаться и бросить всех и вся.
– Значит, не можешь вынести его присутствия хотя бы день! Высокую цену ты заплатила за шелка и бархат!
– Не смей приближаться ко мне, Джайлз! Твои бессмысленные разглагольствования ни к чему не приведут. Я никогда тебя не любила и не собиралась становиться твоей женой. Я вышла за Ранулфа, потому что он добрый и хороший человек. И богатство тут ни при чем.
– И ты утверждаешь, что Лев добрый, когда вся Англия знает о его характере! Еще скажи, что он веселый малый и любит тебя без памяти!
– Я больше не пророню ни слова о муже, – бросила она, направляясь к замку. Но он снова схватил ее за руку. От полученной пощечины у него зазвенело в ушах. Лайонин подняла юбки и бросилась было бежать, но услышала сдавленные рыдания и остановилась. Джайлз когда-то был ее другом… Лайонин повернула обратно.
– Джайлз, не стоит так страдать. Я не знала о твоих чувствах ко мне. Ты был мне просто другом.
Он схватил ее за руки и положил голову на плечо.
– Я всегда любил тебя, всегда.
Она легонько погладила его по руке и отодвинулась.
– Какая трогательная сцена!
Они обернулись. В нескольких шагах стоял Ранулф, и от ненависти, прозвучавшей в его голосе, кровь Лайонин превратилась в лед.
Джайлз разразился омерзительным хохотом:
– А вот и муж! Великолепный граф, который может купить себе любую невесту! Можешь воображать, что завоевал ее, но она навсегда останется моей! Дошли до тебя мои слова? Она моя!
Лайонин не увидела, когда Ранулф взмахнул рукой, но Джайлз пролетел по воздуху несколько футов и с глухим звуком приземлился в кустах. И больше не издал ни звука. Выражение лица мужа так ужаснуло Лайонин, что она боялась шевельнуться.
– Вот они где! – завопила какая-то женщина. – Все не могут друг от друга оторваться! Мы вовремя пришли.
Она громко рассмеялась, и вскоре двор заполнился хохочущими женщинами, которые окружили Лайонин.
– Она и без того скоро будет вашей, лорд Ранулф!
Только Мелита разглядела лицо Ранулфа и положила ладонь ему на руку. Но он будто ничего не заметил. Поэтому она последовала за дочерью.
Лайонин стояла неподвижно, как кукла, пока Люси и Мелита снимали с нее подвенечный наряд. Оставшись в одной камизе, она легла на широкую кровать. И не произнесла ни слова, когда они подтянули наверх тонкие полотняные простыни, подложили под голову несколько пуховых подушек и тщательно прикрыли рыжеватыми локонами грудь и плечи.
– Как она прекрасна, девочка моя! Слезы градом полились по щекам.
– О, миледи, страшно подумать, что мы оставляем ее, как ягненка, к которому вот-вот подойдет мясник!
– Молчи, Люси! – приказала Мелита. – Она и так боится. Не пугай ее еще больше!
– Ей есть чего пугаться! Недаром говорят, что он – отродье самого сатаны.
27 
