Последние отзывы

  98  

Мы молча ждали. Экран посерел, на нём появился некий намёк на линии развёртки, потом он снова стал чёрным, а затем в центре возникло слабое свечение, превратившееся в туманный эллипсоид, состоящий из светлых и тёмных пятен. Это было не лицо, а только смутный контур лица — такой иногда можно увидеть среди узоров, которые образуют закрывающие Терру облака.

Изображение немного прояснилось и стало чем-то напоминать картинку, которые выдают за снимок эктоплазмы^[15]. Призрак лица.

Неожиданно изображение стало устойчивым, и мы увидели Адама Селена.

Это было всего лишь изображение зрелого мужчины. Не было никакого фона, только одно лицо, которое выглядело так, словно его вырезали из фотографии. Тем не менее для меня это был именно Адам Селен. Никем другим этот человек быть не мог.

Затем он улыбнулся, его губы и челюсти задвигались, язык коснулся губ, — и я испугался.

— Как я выгляжу? — спросил он.

— Адам, — сказала Вайо, — волосы не должны быть такими кудрявыми. И с обеих сторон лба их следует убрать. Иначе это выглядит так, словно ты носишь парик.

Майк подкорректировал картинку:

— Так лучше?

— Капельку получше. И разве у тебя на щеках нет ямочек? Я была уверена, что слышу ямочки на твоих щеках, когда ты смеёшься. Такие же, как у профа.

Майк-Адам улыбнулся ещё раз. На этот раз на его щеках были ямочки.

— Вайо, как мне следует одеться?

— Ты находишься в своём офисе?

— Да, я всё ещё в своём офисе. Сегодня вечером я вынужден задержаться здесь.

Фон изображения стал серым, затем изображение сфокусировалось и появился цвет. На календаре, висевшем на стене позади Адама, была видна дата — вторник, 19 мая 2076 года, часы показывали правильное время. Около его локтя стоял картонный стаканчик с кофе.

На письменном столе находилась фотография, на которой была изображена семейная группа: двое мужчин, женщина и четверо детей. Стал слышен фоновый шум, смутный гул площади Старого Купола — он звучал громче, чем обычно. Я услышал крики, а в отдалении кто-то пел Саймонову версию «Марсельезы».

Где-то за пределами экрана голос Джинуолла произнёс: «Господин?» Адам повернулся к нему.

— Я занят, Альберт, — сказал он, — не соединяй меня по телефону ни с кем, кроме ячейки «Б». А сам займись всем остальным. — Он снова взглянул на нас. — Ну, Вайо, какие будут предложения? Проф? Ман, мой сомневающийся друг? Так сойдёт?

Я протёр глаза.

— Майк, ты умудрился состряпать всё это?

— Конечно. Но обычно я стряпнёй не занимаюсь. Я женат.

— Адам, — сказала Вайо, — как ты можешь выглядеть таким аккуратным после столь тяжёлого дня?

— Я не позволяю мелочам портить мне жизнь. — Он взглянул на профа. — Профессор, если такое изображение подойдёт, давайте обсудим, что именно я буду говорить завтра. Я имею в виду моё выступление, предваряющее выпуск восьмичасовых новостей; нужно всю ночь анонсировать эту передачу и послать сообщение вниз по системе ячеек.

Мы проговорили всю оставшуюся часть ночи. Я дважды посылал за кофе, и Майку-Адаму тоже принесли новый картонный стаканчик. Когда я заказал сандвичи, он попросил Джинуолла, чтобы послали за несколькими сандвичами и для него. Я мельком увидел профиль Альберта Джинуолла — типичный бабу, индиец, получивший образование в английской школе, вежливый и немного заносчивый. До этого я понятия не имел, как он выглядит.

К трём часам мы выработали генеральную линию, затем Майк отрепетировал свою речь. Профессор указал на несколько пунктов, которые, по его мнению, следовало бы добавить. Майк внёс исправления. После этого мы решили немного отдохнуть, — даже Майк-Адам уже начал позёвывать, хотя в действительности Майк в течение всей ночи продолжал выполнять порученные ему дела: контролировал передачи на Терру, держал Комплекс отрезанным от линий связи и прослушивал множество телефонов.

Мы с профом устроились на большой кровати, Вайо растянулась на кушетке. Я свистнул, и свет выключился. Мы впервые за последний год спали без грузил.

Когда Адам Селен зачитывал обращение к Свободной Луне, мы как раз завтракали. Он был одновременно мягким и сильным, страстным и убедительным.

«Граждане Свободной Луны, друзья, товарищи, позвольте мне представиться тем, кто меня не знает. Я — Адам Селен, Председатель Чрезвычайного Комитета Освобождения Луны… теперь — Комитета Свободной Луны, поскольку все мы наконец свободны. Так называемая Администрация, которая в течение долгого времени узурпировала власть над нашей родиной, свергнута. Я являюсь временным главой того правительства, которое мы сейчас имеем, — Чрезвычайного Комитета.

  98