очень нудно 
39 
Рванул с места тяжелый мешок и потащил из комнаты, по коридору и вниз по лестнице. Голова Роберта с ужасающим стуком билась о каждую ступеньку. Когда Йон распахнул скрипучую дверь, ведущую в задний тамбур, явился Колумбус и стал сосредоточенно обнюхивать мешок. Йон прогнал его в кухню и закрыл там.
Погрузить мешок в багажник и уложить так, чтобы захлопнулась крышка, оказалось делом почти невозможным. Ломило нижнюю часть позвоночника, позвонки, казалось, вот-вот хрустнут от чудовищных усилий. Но Йон все-таки справился, хотя руки его онемели и болели все мышцы.
Вернувшись на кухню, он стянул с рук резиновые перчатки и бросил в мусорное ведро. Вынул из холодильника бараньи котлеты, завернул в газету капающее мясо. Снова достал из ведра перчатки, развернул газету, положил туда же перчатки и отправил все вместе в мусор.
Надо чего-нибудь поесть; ночь предстоит долгая. Йон приготовил большую чашку эспрессо и два бутерброда с сыром. При этом вспомнил фамилию студентки, убиравшей у Роберта. Эсром. Он обрадовался, что память вновь в порядке.
Вскоре после одиннадцати вечера вернулись Глиссманы. Манни был слышен еще издалека – он орал во всю глотку «Хаунд дог». Из окна ванной Йон наблюдал, как в соседнем доме зажглись огни. Вероятно, ждать придется еще около часа: в рабочий день Глиссманы редко ложились спать после полуночи.
Из покрасневшего щелочного раствора в раковине он достал болторез, подержал под струей воды и обтер туалетной бумагой. Наполнил в ванной ведро в четвертый раз, чтобы протереть в кабинете пол и мебель, в первую очередь полку, корешки книг, инструменты, упавшие с полки вместе с ящиком. Не забыть бы оставить в следующий вторник записку для Эмины, чтобы она не убирала кабинет. Завтра при дневном свете он еще раз осмотрит его, ведь брызги крови могли разлететься по всей комнате. От серой рубашки придется избавиться, хотя маленькие пятнышки, скорее всего, несложно удалить. Вообще, лучше всего выбросить всю одежду, в которой он тогда был. В том числе и кроссовки. И разумеется, плащ Роберта; он по-прежнему висел в гардеробе, а в кармане, вероятно, лежали его мобильный телефон и связка ключей.
Около полуночи окно спальни Глиссманов погасло. Йон на всякий случай выждал лишний час; с тех пор как Верена осталась без работы, она время от времени жаловалась на бессонницу.
Он еще раз принял душ, затем оделся потеплее, отнес к машине мешок с мусором и пакет с испачканной одеждой. Болторез, упакованный в пластиковую пленку, уже лежал под пассажирским креслом. Ключи Роберта и мобильник Йон сунул в карман брюк; SIM-карту вытащил и выбросил в мусор.
Перед отъездом он еще раз все хорошенько обдумал. Все ли он учел? Гантели, веревка, деньги, ведь ему, наверное, придется заправлять машину, удостоверение личности и водительская карточка, фонарик, лопата, болторез.
Бансграбен и соседние улицы словно вымерли. Лишь на Гарштедтер-Вег были машины. Пот лился по его спине, руки стали влажные. Он включил отопление на полную мощь, чтобы замедлить окоченение трупа – вспомнил про rigor mortis [14] из полицейских телесериалов, которые любила Шарлотта. Включил радио и отыскал канал «N3». Как раз заканчивалась одна из симфоний Чайковского. Когда в Шнельзене он выехал на трассу А7, начался «Концерт для фортепьяно № 23» Моцарта в исполнении Маурицио Поллини.
Йон скрупулезно соблюдал все требования к скоростному режиму. Нельзя было ехать ни слишком быстро, ни слишком медленно, чтобы не привлекать внимания. На одной неосвещенной стоянке за Бад-Брамштедтом он остановился. Вокруг не было видно ни души. Он снял теплую куртку и пуловер. Открыл крышку контейнера для мусора. В нос ударила отвратительная вонь, и снова пришлось бороться с позывами к рвоте. Он выбросил мешок с мусором и пакет со своей одеждой.
В половине четвертого ему встретился первый дорожный щит, указывающий на объезд вокруг озера Уклей-Зе. Они были тут летом, два года назад, вместе с Шарлоттой. За день до этого ездили в Ойтин на серебряную свадьбу Аннеми, и там кто-то упомянул про бесчисленные озера Восточного Гольштейна и о самом глубоком и таинственном из них озере Уклей-Зе, о котором ходило множество легенд. На обратном пути в Гамбург они сделали крюк, прогулялись вокруг озера, не нашли ни одной постройки, а лишь один-единственный лодочный причал, принадлежавший обществу рыболовов. Йон надеялся, что найдет там лодки и в это время года, иначе придется плыть так; впрочем, он и к этому был готов.
39 
