очень нудно 
62 
Старый домик Мактаврита отыскать было нелегко, он спрятался между деревьями и холмами. Клер с трудом направляла лошадь в густом подлеске. Однако девушке показалось, что он ждал ее, так же, как и в первый раз, когда она приходила сюда с Тревельяном. Наверное, он расставил на посты людей, скорее всего детей, чтобы знать о приближении любого гостя. Ведь он охранял запасы своего драгоценного виски.
Мактаврит стоял на холме, держа в руках старое ружье, юбка раздувалась на ветру. Глаза Клер наполнились слезами, как только она увидела его. Старик был единственным человеком, встреченным ею в Шотландии, который соответствовал ее ожиданиям. Все остальные были другими, ненастоящими.
Не доехав до холма, Клер спешилась и побежала вперед. Ангус прислонил ружье к камню и распростер большие, сильные руки, чтобы принять девушку в свои объятия. Клер налетела на него, и ей показалось, что она столкнулась с дубом. Прикосновение к старому Ангусу прорвало плотину чувств, и слезы потоком хлынули из ее глаз. Ангус крепко прижимал ее к себе, а она все плакала и плакала. Наконец, немного успокоившись, отодвинулась от него.
— Простите меня, я не хотела…
— Ну, ничего, — успокаивающе приговаривал он. — Старая одежонка нуждается в небольшой стирке…
Клер постаралась подавить рыдания и засмеяться.
Ангус обнял ее за плечи, повел в дом, посадил в старое кресло с подголовником и вручил кружку размером с маленький бочонок, полную виски. Потом медленно набил свою трубку, уселся на стул перед очагом, в котором, как всегда, горел жаркий огонь, и сказал:
— Ну, а теперь, расскажи, что случилось, моя красавица. Клер знала, что должна рассказывать связно, но не могла и выложила все, что наболело.
— Они не такие, как я себе представляла. Все не так, все странно. Иногда мне кажется, что меня просто нет. Есть только мои деньги. Люди помнят только о них.
Ангус слушал терпеливо, с большим интересом. Она начала рассказывать о событиях вчерашнего дня и о поездке по имению с Гарри. Схватив несколько листочков бумаги с надписью «Брэмли Хаус» и огрызок карандаша, стала что-то рисовать нервными движениями, продолжая свой рассказ.
Ангус попросил ее объяснить, чем отличается Америка от Шотландии. Он ничего не комментировал, только слушал, кивая головой, и курил свою трубку.
Она говорила, как хорош Гарри, уверяла, что он просто совершенство.
— Гм, совершенство?.. — пробурчал Ангус.
— Да, но его матушка… — Она заглянула в свою кружку с виски.
— Не думай, что поразишь меня рассказом о ней. — В голосе Ангуса зазвучала злоба.
Клер рассказала о своей встрече с герцогиней.
— Она не собирается ничего мне уступать, когда мы с Гарри поженимся. И не позволит ничего менять. Она будет держать под контролем каждый завтрак, обед и ужин, вдох и выдох любого человека, живущего в доме. Я не удивлюсь, если узнаю, что она собирается указывать мне, что надевать.
— Ну а что говорит твой замечательный Гарри? Клер заерзала в кресле.
— А что он может сказать? Она его мать, он не может ей противоречить.
— Ну а ты, смелая красавица, ты когда-нибудь противоречила своей матери?
Клер хихикнула. Она уже наполовину опустошила свою кружку.
— Только двести тысяч раз, не больше. Ангус улыбнулся.
— И все равно, он такой замечательный! Клер опять уткнулась в кружку.
— Вчера моя младшая сестра сказала мне очень странную вещь о Гарри. — Клер чувствовала, что должна хорошо выпить, иначе никогда не сможет рассказать о том, что у нее на душе. Отродье говорила о людях самые ужасные вещи. Иногда они встречались с прекрасными, интересными людьми, но Отродье потом отзывалась о них весьма язвительно. И, самое страшное, она часто оказывалась права.
— И что сказала твоя сестра?
— Она сказала: «Ты никогда не сможешь влиять на Гарри. Через три месяца после свадьбы он даже не поинтересуется, жива ли ты вообще. Позаботится, конечно, чтобы у вас было двое детей — наследник и еще один, так сказать, про запас, а потом станет жить собственной жизнью. Он будет хорош с тобой и ласков, но интересовать ты его не будешь нисколько. Ты слишком умна, но по-глупому. А ты должна быть умна по-умному, как я, и уметь защищать свои интересы».
— А сколько лет твоей сестре?
— Четырнадцать. Но иногда я думаю, что ей все сорок! Ангус кивнул и налил себе виски.
— Ну а что тот, другой?
— Какой другой? — спросила Клер, хотя прекрасно понимала, кого старый Мактаврит имеет в виду.
62 
