Глава 4

Джеки

Я решила, что никогда никому не расскажу, что произошло между мной и Керком прямо перед свадебной церемонией. Органист играл марш, тот, под который я должна была идти по проходу между скамьями, Дженнифер по другую сторону двери дергала за ручку и шипела на меня, но я не двигалась с места. Я сидела, а подвенечное платье пенилось вокруг меня и, кажется, жило своей жизнью (я приминала его, а оно, как дрожжевое тесто, вновь поднималось). Я сидела и слушала слезливую историю Керка.

Слезы были его, не мои. Не знаю, чего он от меня ожидал. Неужели он и вправду думал, что я сделаю, как он просит, и «прошу» его? Что я сотру поцелуями его мужские слезы, скажу, что очень люблю его, пятое-десятое, потом пойду к алтарю и стану его женой?

Да, верно. Как его жена, я по закону буду нести ответственность за половину долгов, в которые он влез.

Нет, спасибо. Тот факт, что он пустил по ветру все мои сбережения и мизерное наследство, доставшееся мне от отца, и теперь единственное мое имущество — это одежда, камера и папины книги, кажется, совсем его не беспокоил. Керк держал меня за руки, хлюпал носом и твердил, что все вернет. Клялся в этом. Могилой своей матери. Он клялся горячей любовью ко мне, что вернет все до последнего цента.

Это одна из странностей любви. Когда твой любимый человек плачет, твое сердце тает. Но когда плачет кто-то, кого ты не любишь, ты смотришь на него и думаешь: ну зачем ты говоришь мне все это?

Именно это я и чувствовала, глядя на то, как рыдает Керк: ничего. Ничего, кроме гнева, — меня бесила его самоуверенность и то, как он обманом вынудил президента местного банка (своего двоюродного братца) помочь ему обчистить меня.

— Это все для твоего блага. Тыковка, — говорил он. — Я все это для тебя сделал. Для нас.

Интересно, когда он собирался мне рассказать? Если бы не череда случайностей, я бы узнала о том, что мой банковский счет пуст, только после свадьбы. И что бы я тогда смогла сделать?

Кстати, что я смогла бы сделать, если бы не вышла за него? Подать в суд? Отличная идея, ха-ха. Папаша Керка — судья. Мое дело угодило бы в руки моего «почти тестя». Или одного из его дружков по гольфу.

Нет. Единственное, что мне остается, — это рвать когти. Как можно дальше от Керка и его проклятой родни! Вчера мама Дженнифер со смехом рассказывала о том, что Форд Ньюкомб передавал мне, что вакансия его личного помощник до сих пор открыта, что в понедельник он уезжает в Коул-Крик и я могу отправиться с ним. Тогда я только улыбнулась и покачала головой. Сейчас, глядя на Керка, который пускал сопли и умолял простить его, я решила принять предложение Ньюкомба.

Из маленького помещения, где невестам и подружкам невест полагалось хихикать в счастливом предвкушении, вела на улицу задняя дверь. Я выскочила в нее, вытащила из газона высокую дождевальную установку и продела ее между ручками, чтобы выиграть хоть какое-то время, прежде чем Керк погонится за мной.

К тому времени как я добралась до дома Ньюкомба (такого скромного и заурядного, что в городе говорили: «Он что, прикидывается бедным? Делает вид, что такой же, как мы?»), я ненавидела это огромное пышное платье. И еще я ненавидела наращенные волосы, на которые меня подбили Эшли и Отем. И особенно я ненавидела бюстгальтер с подушечками, который они на меня нацепили.

Я видела, что Ньюкомб умирает от желания задать мне тысячу личных вопросов, но я не стала ничего ему объяснять — и в будущем тоже не собиралась. Я хотела, чтобы наши отношения остались чисто деловыми. Хорошо, что он не красавец: в отношении сексуально привлекательных мужчин Лорена Боббитт^[4] — просто мой кумир.

После разговора с Ньюкомбом я отправилась к небольшому съемному домику, где мы раньше жили с папой. Дом принадлежал папаше Керка — собственно, так мы и познакомились. Там я наконец стянула ненавистное платье и переоделась в джинсы и футболку, распихала свои немногочисленные шмотки и другие пожитки по затертым спортивным сумкам и полиэтиленовым пакетам и упаковала драгоценную камеру. Я понимала, что время работает против меня. Моим подружкам не составит труда меня найти, а когда это случится, они окажут мне такую «дружескую поддержку», что я, может, даже соглашусь еще раз поговорить с Керком.

  30