110 
– Кто б подумал, что такая леди, как ты… – прошептал он, засыпая.
Хьюстон проснулась через час от ощущения того, как рука Кейна гладит ее тело, а большой палец играет с розовым соском ее груди. Она сонно улыбнулась ему.
– У меня есть все, чего только можно пожелать, – сказал Кейн, поворачиваясь. – У меня в руках голая женщина, и она мне улыбается.
Он лег между ее ног.
– Эй, леди, не хочешь еще покувыркаться с конюхом?
Она потерлась о его бедра.
– Если только он будет очень нежен и не напугает меня своими варварскими манерами.
Кейн вздохнул и прижался ртом туда, где только что была его рука.
– Когда мужчина хочет чего-либо, он использует пистолет или нож, но, дорогая, твое оружие пугает меня до смерти.
– Ты выглядишь испуганным, – сказала она, хватая ртом мочку его уха.
На этот раз они занимались любовью неторопливо, не спеша и не так исступленно. Когда все кончилось, они тихо лежали друг у друга в объятиях и спали. Где-то посреди ночи Кейн встал и разнуздал лошадь. Когда Хьюстон сквозь сон спросила, что он делает, он ответил:
"Однажды став конюхом, им и останешься», – и лег обратно под брезент, который служил им кроватью.
Перед восходом они проснулись и заговорили. Кейн лежал на спине, а Хьюстон рядом с ним. Он рассказал, какую радость испытывал от вида детей, получивших от них игрушки.
– Почему некоторые мальчики выглядели, как еноты?
Хьюстон не сразу поняла, что он имел в виду.
– Они работают в шахтах и еще не научились, как вымывать угольную пыль из глаз.
– Но некоторые из них еще малыши ну или совсем чуть-чуть постарше. Они не могут…
– Могут, – ответила Хьюстон, и они на некоторое время замолчали. – Ты знаешь, я хочу кое-что сделать для всех шахт, а не только для одной.
– Что?
– Я хочу купить четыре фургона, примерно как у молочника, но внутри будут полки с книгами, и фургоны будут ездить из поселка в поселок и будут бесплатной библиотекой. Кучерами могут быть сами библиотекари или учителя, и они будут помогать детям, да и взрослым тоже, выбирать книги.
– Почему бы нам не нанять настоящих кучеров? – спросил Кейн, подмигнув.
– Так тебе нравится идея?
– Звучит неплохо, и несколько фургонов стоят все равно меньше, чем тот вагон, что я подарил твоей матери. Кстати, что же она с ним сделала?
Хьюстон улыбнулась ему при свете восходящего солнца.
– Она говорит, что это была твоя идея. Она приказала оттащить его на задний двор и теперь использует его в качестве места для уединения. Я слышала, что мистер Гейтс был так зол, что еле мог говорить.
Солнце осветило небо, и Кейн сказал, что им пора возвращаться домой, пока не началось утреннее движение на дорогах. Весь путь домой Хьюстон сидела, прижавшись к нему, и он несколько раз останавливался, чтобы поцеловать ее. Хьюстон сказала себе, что Фентон не играет никакой роли, и что она будет любить Кейна, что бы он там ни предпринял для осуществления своей мести.
Дома они плескались в большой с золотыми кранами ванне, залив весь пол. Но Кейн справился, застлав пол двадцатью одним пушистым турецким полотенцем. Потом он положил на них Хьюстон и занялся с ней любовью. Служанка Хьюстон, Сьюзен, чуть было не вошла в комнату, но Кейн успел захлопнуть перед ее носом дверь, и они вместе засмеялись, прислушиваясь к тому, как стучат по деревянному полу спальни Хьюстон башмаки девушки, улепетывавшей от них со всех ног.
Потом они спустились вниз и позавтракали с невиданным аппетитом. Миссис Мерчисон покинула кухню и лично прислуживала им, улыбаясь и открыто выражая свой восторг по поводу того, что Кейн и Хьюстон помирились.
– Дети, – сказала она выходя из комнаты. – В этом доме должны появиться дети.
Кейн чуть не подавился своим кофе, с ужасом посмотрев на Хьюстон. Она сделала вид, что не заметила этого, и продолжала улыбаться в свою чашку.
Как раз в ту секунду, когда миссис Мерчисон вносила блюдо с жареным бифштексом, они услышали грохот. Казалось, что пол под ними пошатнулся, и по всему дому прошла дрожь, вызванная какой-то глубокой, дальней, темной силой. Рюмки на столе зазвенели, а сверху послышался звон разбитого стекла.
С криком миссис Мерчисон уронила блюдо.
– Что это, черт подери, было? – спросил Кейн. – Землетрясение?
Хьюстон ничего не ответила. Она только раз в жизни слышала подобный звук, но с тех пор его невозможно было забыть. Она не смотрела ни на Кейна, ни на слуг, которые уже прибежали в столовую, а направилась прямо к телефону и сняла трубку.
110 
