54 
— Не богохульствуйте, милорд, — совершенно серьезно проговорила Джудит. Гевин удивленно взглянул на нее.
— Я до сих пор не могу понять, как ты могла желать скрыть такую красоту под монашеской рясой, — со вздохом произнес он, продолжая рассматривать ее. Его ладони горели от желания коснуться ее. — Будь хорошей девочкой и принеси свою одежду. Я больше не могу выносить эту сладкую муку. Еще секунда, и я изнасилую тебя на глазах у священника.
Спрятав улыбку, Джудит повернулась к комоду. Будет ли это действительно насилием, спросила она себя.
Она не спешила одеваться, наслаждаясь сознанием, что он смотрит на нее как зачарованный, погруженный в молчание. Она скользнула в тонкую хлопковую сорочку, вышитую крохотными синими единорогами. Сорочка была короткой, едва доходила до середины бедра. Потом она надела панталоны такого же оттенка. Затем поставила ногу на край скамьи, на которой, как каменный, застыл Гевин, и принялась натягивать чулок, тщательно расправляя его.
Перегнувшись через Гевина, Джудит взяла платье из дорогого коричневого венецианского кашемира. По переду и по подолу оно было расшито серебряными львами. Руки Гевина дрожали, когда он застегивал ей пуговицы на спине. Туалет дополнял серебряный ажурный пояс, но почему-то Джудит никак не могла сама справиться с пряжкой.
— Все, — спустя довольно длительное время объявила она, закончив сражение с непослушным крючком. Гевин выдохнул. Казалось, он слишком долго сдерживал дыхание. — Из тебя получится великолепная горничная, — засмеялась Джудит, резко повернувшись, отчего вокруг нее вспенилось сине-серебряное облако юбок.
— Нет, — совершенно искренне признался Гевин. — Не пройдет и недели, как я скончаюсь. А теперь пойдем вниз и больше никогда не дразни меня.
— Слушаюсь, милорд, — покорно произнесла она, однако ее глаза горели озорным огнем.
Во внутреннем дворе находилась довольно большая площадка, засыпанная песком. Здесь тренировались все Монтгомери и их старшие вассалы. Из подвешенных на столбах мешков, которые они использовали для отработки приемов сражения с мечом, торчала солома. Кольцо, закрепленное между двумя столбами, предназначалось для совершенствования владения одновременно мечом и копьем. На площадке находился рыцарь, который, ухватив обеими руками свой меч, тренировался возле глубоко вкопанного в землю столба.
Гевин тяжело опустился на скамью, стоявшую возле края площадки. Он снял шлем и провел рукой по мокрым от пота волосам. Его глаза были обведены темными кругами, щеки запали, плечи болели от усталости. Прошло четыре дня с того утра, когда он помогал Джудит одеваться. За все это время он почти не спал, а ел еще меньше, поэтому сейчас его чувства были обострены до предела.
Он откинул голову на каменную стену и подумал, что вряд ли может случиться нечто большее, чем то, что уже случилось. Несколько домов, в которых жили крепостные, загорелись, и искры полетели на маслобойню. Он и его люди боролись с огнем в течение двух дней, падая с ног от изнеможения. Еще одну ночь он провел в стойле возле кобылы, которая родила жеребенка. Джудит помогала ему: она поддерживала голову лошади, подавала чистые тряпки и мази, заранее зная, что ему понадобится в следующий момент. Никогда в жизни ему не доводилось ощущать такое душевное единение с другим человеком. На рассвете они, охваченные радостью победы, стояли рядом и смотрели, как жеребенок делает свои первые шаги.
Однако несмотря на духовную близость, их тела продолжали находиться вдали друг от друга. Гевин чувствовал, что в любой момент может сойти с ума от сжигавшего его желания. Он вытер текший со лба пот и, устремив взгляд на другой конец двора, увидел направлявшуюся к нему Джудит. Или ему все это привиделось? Кажется, она все время у него перед глазами, даже тогда, когда ее нет поблизости.
— Я принесла тебе прохладительного, — сказала она, протягивая кружку.
Он пристально взглянул на нее. Джудит поставила кружку на скамью возле него.
— Гевин, с тобой все в порядке? — спросила она и положила прохладную руку ему на лоб.
Он обхватил ее и потянул вниз. Его изголодавшиеся губы жадно приникли к ее губам, заставив их раскрыться. Он не думал о том, что она может оттолкнуть его, — это его уже не заботило.
Руки Джудит обвились вокруг его шеи, и она ответила ему с не меньшей страстностью. Во всем мире существовали только они двое. Губы Гевина скользнули к ложбинке на плече. Казалось, он сейчас поглотит ее.
54 
