12 
Торопливо завернув за угол, Линдси проголосовала перед проезжавшим такси.
– Отель «Плаца», – сказала она шоферу и перевела дыхание. Кончиками пальцев прикоснулась к губам, но тут же отбросила руку в порыве отвращения.
Дэн О'Брайен, раздумывала она. Он заставил ее смеяться от души. Безрадостный и одинокий день рождения он превратил в веселый и причудливый праздник. Его жизнелюбие было невероятно заразительным и… Никогда и никто до сих пор не сбивал ее с толку одним-единственным поцелуем. Ей хотелось видеть его опять, смеяться с ним, ощущать себя молодой и беззаботной, снова и снова тонуть в его поцелуях.
Но это было невозможно, и комок слез встал у нее в горле. Видеться с Дэном О'Брайеном означало сделать башню из лжи еще выше, а ложь была ей ненавистна. Сказать правду? О да, конечно. Объявить, что ей сегодня не только стукнул двадцать один год, но и открылся доступ к пяти с чем-то там еще миллионам долларов. Долг брату выплачен, и она, Линдси Уайтейкер, отныне независимая и богатая женщина.
Нет, яростно подумала Линдси. Она – Линдси Уайт. Дэн О'Брайен принял ее за пробивающегося к успеху фотографа. Он понял, что у нее красивейшие глаза, которые когда-либо видел. Он подарил ей день рождения с шоколадным эклером в качестве именинного пирога, и поцеловал ее так, словно она была величайшей драгоценностью мира.
Он полюбил ее сразу, как только увидел. Не ее фамилию, не ее деньги, только ее. Какие прекрасные мгновения смогли они пережить! Но больше это не повторится.
– О, черт, – сказала Линдси, вытирая слезу со щеки.
– Что, правда, то правда, – сказал таксист. – Движение парализовано аж на два квартала. Держитесь, леди, я попытаюсь прорваться.
– Ого! – У Линдси захватило дух, когда машина на полном ходу рванула прочь из ряда.
Через двадцать минут Линдси вошла в большую комнату отеля «Плаца» и сбросила куртку. Внизу, в холле, к ней подошел клерк и сообщил, что прибыли цветы и перенесены в ее комнату. Действительно, в двух вазах стояли два огромных букета: красные розы – в одной, желтые – в другой.
Наверное, по двадцать одной розе в каждой вазе, подумала Линдси. Красные – от Бена, желтые – от матери. С Меридит Уайтейкер Линдси не разговаривала с отъезда из Калифорнии. Мадам Уайтейкер, отославшая из дома десятилетнюю ничего не понимающую девочку, все эти годы опутывала ее ложью и называла это любовью. И этот Бен – десять лет подыгрывал маскараду, приезжал, навещал, растравлял раны и оставлял ее одну – плакать. Ну и, конечно, великий Джейк! Ее идол, герой, отец, обожествлявшийся ею. Сейчас ей была ненавистна сама мысль о нем.
Зазвонил телефон, и Линдси подскочила, застигнутая врасплох посреди мучивших ее мыслей. Она села на край кровати и сняла трубку.
– Слушаю?
– С днем рождения, Линдси.
– Спасибо, Бен. И за цветы – тоже.
– Теперь тебе уже двадцать один.
– Понимаю, но вот понимаешь ли ты? Не пора ли отозвать своих надзирателей? Я взрослая, Бен, и мне больше не нужны няньки.
– Они получат расчет через минуту после того, как ты пообещаешь держать связь со мной, сообщать, все ли с тобой в порядке. Черт побери, Линдси, год прошел. Я знаю, что ты не тронула и цента из тех денег, которые я перевел на твой счет. Сегодня ты впервые поселилась в приличном отеле с тех пор, как уехала отсюда. Нельзя ли хоть чуть-чуть сбросить ожесточение? Я сотню раз говорил тебе, что я и мать признаем свою неправоту. Мы люди, Линдси, мы делали ошибки. Ты хочешь заставить нас платить за них до конца жизни? Я люблю тебя, Линдси, и скучаю по тебе. Не надо и дальше так с нами обращаться.
– О, Господи, – прошептала Линдси, и снова слезы потекли у нее из глаз. Она так устала от всего этого, так устала. Путешествие окончилось, настало время отдохнуть, и уже тем более пришла пора не бередить прошлое.
– Бен, я люблю тебя.
– Ах, Линдси, слава Богу, – сказал брат осипшим от волнения голосом. – Ты приедешь домой, ну, хотя бы навестить нас?
– Пока нет, – сказала она, доставая платок. – Я только что приехала сюда. Нужно так много всего пересмотреть, стольких людей сфотографировать. Но я буду регулярно звонить, обещаю, Бен. Только, пожалуйста, убери этих твоих людей от меня. Я знаю, они где-то неподалеку.
– Уберу. Сегодня же об этом позабочусь. Господи, не могу поверить. Мне казалось, это мой, а не твой день рождения. То был долгий год, Линдси. Я столько раз возвращался мыслями к тому, что было, и мучился оттого, что не могу повернуть время вспять, чтобы все сделать по-другому. Наверняка ты тоже постоянно думала об этом.
12 
