16 
— Не стоит, — покачал головой Маккормик.
— Что от меня-то требуется? — устало спросил майор.
Он выглядел далеко не лучшим образом, наверное, уже получил не один нагоняй от руководства, потому что разрешение разрешением, но связи-то с миссией нет…
— От вас требуются костюмы. Сами понимаете — за периметром вирус. А у русских были средства защиты.
— Ах, это… — Магдоу помассировал виски. — Да, думаю, три костюма там осталось.
— Три?
— Я ведь полечу с вами. Этот вопрос не обсуждается, господа. Иначе никаких костюмов вы не получите, пока сюда не явится ваше высокое начальство, да и то не факт.
Агенты переглянулись в третий раз.
— Хорошо, — сдался Маккормик. — В конце концов, вы военный, а мы летим не на прогулку. Лишний ствол нам очень даже не повредит.
— Кстати, о стволах, — напомнил напарнику Ковальски.
— Да, майор, о стволах. У нас только пистолеты и дробовики; не подкинете что-нибудь потяжелее из своего арсенала?
— Подкину, что с вами делать, — махнул рукой майор.
Подогнать гумилевские бронекостюмы по размеру оказалось делом несложным. Спустя примерно минут сорок оба агента и Магдоу погрузились в вертолет. За старшего майор оставил своего заместителя, капитана Левинсона, не вдаваясь в объяснения.
— Если вернемся, вам не избежать неприятностей, — предостерег Ковальски.
— Какая разница, — поморщился майор. — Я уже привык. И потом, еще нужно вернуться… На самом деле взять бы с собой еще несколько человек, у меня есть хорошие ребята, которые в огонь и в воду…
— Но у нас нет костюмов, — возразил Ковальски.
— То-то и оно, — развел руками Магдоу.
Через четверть часа летящий вертолет был обстрелян с земли из легкого оружия. Это был не «Сикорский», как у Гумилева, а обычная гражданская модель, и пули в некоторых местах насквозь пробили обшивку и плексигласовые окна. По счастью, никто не пострадал.
— А я предупреждал, — сказал майор, вглядываясь в проплывающий внизу безрадостный пейзаж. — Тут народец такой — могут и «Стингером» долбануть.
Маккормик ничего не ответил, но на всякий случай поднял «Белл» повыше, словно это могло спасти от обстрела из ПЗРК. Ковальски вслед за майором посмотрел в окошко и поежился.
— А что вы делали, майор, когда все это началось? — неожиданно спросил он.
Магдоу задумался, подперев кулаком подбородок.
— А знаете, не помню, — с некоторым удивлением произнес он. — Совершенно не помню, что я делал… И потом, как разграничить, когда именно все началось? Когда мы узнали об этом из телевизионных новостей? Или когда наш полк послали перекрывать федеральную автотрассу?
— Люди часто не помнят, что делали, когда свершилось то или иное историческое событие, Пол, — вмешался Маккормик. — Или не хотят об этом рассказывать.
— Я видел телепередачу про ветерана Второй мировой, — добавил майор. — Ведущий спрашивал старичка, что тот делал, когда японцы напали на Перл-Харбор и раздербанили к чертовой матери почти весь наш тихоокеанский флот. Знаете, что ответил старичок?
— Что? — спросил Ковальски.
— «Я, — говорит, — пьяный валялся. Мы с парнями обыграли в бейсбол команду из соседнего городка, ну и отметили это дело. Очухался весь в блевотине, а папаша и говорит — вставай, сукин сын, у нас война с узкоглазыми».
Маккормик громко расхохотался, а Ковальски покачал головой:
— Ерунда. Такое не выпустили бы в эфир.
— А сюжет и не выпустили. Просто у меня приятель работает на телеканале, он мне показал.
— Вот видишь, — заметил Маккормик напарнику. — Да ты сам-то помнишь, чем занимался?
— Конечно. Сидел дома, читал «Ветер в ивах»[10].
— У тебя разве есть ребенок? — несказанно удивился Маккормик.
— При чем тут ребенок? Нет у меня никакого ребенка.
— А кому же тогда ты читал «Ветер в ивах»?!
— Я просто так его читал. Я очень люблю эту книгу.
— Интересно, что сказал бы психолог из Бюро, — покачав головой, пробормотал Маккормик и заложил крутой вираж.
Напарник обиженно посмотрел на него и отвернулся. Но долго молчать он не смог — видимо, нервное — и некоторое время спустя поинтересовался у Магдоу:
— Майор, а правда, что русские много пьют?
— Эти пили мало, — сказал Магдоу. — С другой стороны, я частенько вижу у нас в глубинке парней, которые всегда рады нализаться в лоскуты. Свиньи есть среди любого народа.
— Это точно, — философски кивнув, согласился федеральный агент.
16 
