очень нудно 
36 
И он опять со мной, так что пусть одевается как хочет. С нашей жизнью никогда не знаешь, сколько времени проведешь со своими детьми, поэтому не стоит зря злиться.
Джимми садится рядом с отцом и делает знак бармену, чтобы тот налил ему как обычно.
– Месяцы пройдут, – говорит Билли, – прежде чем можно будет выйти туда.
Джимми плевать на это. Гольф для стариков.
Официант ставит водку с тоником перед Джимми и уходит.
– От Винса ничего не слышно? – спрашивает Билли.
Джимми качает головой.
– Они не вернулись.
Вот так-то, думает Джимми, посылать Винса против легендарного Фрэнки Машины.
Билли принимает неизбежное. Разве у него был выбор?
Если бы Винс был жив, он бы уже объявился. Но он не объявился, и это может означать лишь одно – Винс Вена предстал перед Всевышним.
Черт бы его побрал. Вся жизнь у него ушла на то, чтобы войти в главный совет мафии, а через несколько недель его уже нет. Опять надо кого-то выбирать.
Джимми словно прислушивается к скрипу жерновов в голове отца. Он понимает, что старику приходится одолевать неприятные мысли. Сначала надо признать: Винс умер. Потом одолеть злость: черт, неужели Винс умер? И наконец, честолюбивые помыслы: Винс умер, и кто-то должен занять освободившееся место за столом.
Они как гиены, наши старики, думает Джимми, видевший много передач «Планеты зверей», пока сидел в тюрьме. Бегают вместе, охотятся стаями, делят добычу, но если один погибает, остальные грызут его кости и высасывают мозг.
И сладкие косточки Винса они тоже обгложут.
Есть два босса, думает Джимми, мой старик и Тони Коррадо, и один из них должен подняться над другим.
Если отцу удастся подчинить себе Сан-Диего, тогда он станет главным.
– Им надо было послать меня, – говорит Джимми.
– Ты просил.
Джимми пожимает плечами. Это правда, он договорился с Джеком Томинелло, однако глава совета, истинный босс, выбрал Винса. В конце концов, Сан-Диего должен был стать территорией Винса, вот ему и надо было самому обо всем позаботиться.
Но он не смог.
– Что теперь? – спрашивает Билли.
Неужели он уже в том возрасте, когда спрашивают совета у собственных сыновей? Однако молодежи пора выходить наверх, вот и Джимми Малышу пора, ведь в свои двадцать семь лет он лучше всех в Группе умеет зарабатывать деньги, и в совете его ждет место.
В свою очередь, в свое время. Сначала я займу это место, думает Билли, а уж потом Джимми унаследует мою команду.
– Что теперь? – переспрашивает Джимми. – Я убью Фрэнки Машину, вот что.
Билли Джекс качает головой.
– Пап, – говорит Джимми, – мы не можем позволить этому наглому парню убить члена совета и остаться безнаказанным. Да и обещали мы кое-кому…
– Знаю, что мы обещали, – отзывается Билли. Он смотрит в окно, на снег, и его вновь охватывает злость на Винса.
– Шайка калифорнийских бездельников, – говорит Джимми.
– Позволь напомнить тебе, что один из этих «бездельников» убил Винса Вену.
– Думаешь, я с ним не справлюсь?
Фрэнк Макьяно, Фрэнки, черт бы его побрал, Машина, думает Джимми. Ему уже за шестьдесят. Может быть, он и легенда, однако никакие старые истории не делают человека пуленепробиваемым.
Джимми нравится то, что Фрэнки Машина – легендарная личность.
Стать настоящим мужчиной можно лишь после того, как уложишь настоящего мужчину.
Этому учил Джимми его дядя.
Тони Джекс был мужчиной. Дядя Тони добивался своего старым способом, вытеснил из Детройта «еврейскую флотилию», участвовал в войне между Востоком и Западом, которая привела к созданию Группы. Тони Джекс привел в семью Хоффу, и Тони Джекс в конце концов, хоть и неохотно, дал согласие на его убийство.
А теперь дядя Тони вернулся, но больной, доживающий последние дни в приемной Господа в Вест-Палм.
В наши дни это стало проблемой, не хватает таких мужчин, как дядя Тони. Джимми любит отца, но он ничем не отличается от других стариков – такой же изношенный, усталый, не желающий спускать курок. Потребовалась жизнь целого поколения, чтобы создать нас, а теперь старики собираются уступить все баклажанам, выходцам с Ямайки и русским.
Или бездельникам с Западного побережья.
Очень мы стали нежные в наше время.
Но Джимми Малыш не такой. Он старой закваски и не боится спустить курок. Ему кажется, что настало время новому поколению взять бразды правления в свои руки и восстановить власть семьи.
36 
