Последние отзывы

  46  

– И правильно, – согласился Майк. – Наша территория, наш подопечный.

– Заплатят двадцать тысяч.

Змея сделала рывок и ударилась мордой в стекло, отчего Бап, обронив очки, отскочил футов на пять. Фрэнк очень старался не рассмеяться, поднимая их, протирая о рукав и подавая Бапу.

– Чертовы змеюки!

– Они хитрые, – сказал Майк.

Фрэнк и Майк отправились в магазин, купили кое-что, чтобы выглядеть туристами, и зарегистрировались в мотеле на Кеннебек-корт, что на Мишн-Бич. Большую часть времени они простаивали у окна, глядя через жалюзи на кондоминиум Тони Стара, находившийся по другую сторону Мишн-бульвара.

– Мы похожи на копов, – сказал Майк в первый вечер.

– Ты о чем?

– О том, что они обычно занимаются этим. Ведут наблюдение.

– Понятно.

Тогда Фрэнк в первый раз пожалел полицейских, потому что вести наблюдение оказалось делом скучным и весьма утомительным. Он совершенно по-другому осмыслил слово «скука». Они с Майком пили плохой кофе, по очереди ходили за жареными цыплятами, или за бургерами, или за горячей маисовой лепешкой с острой мясной начинкой, а потом съедали это буквально на коленях, подложив грязную бумагу. Что эта еда делала с его внутренностями, он мог только догадываться. Зато он знал, что она делала с кишками Майка, потому что комната была маленькая, и когда Майк открывал дверь уборной… Так или иначе, но Фрэнк пожалел полицейских.

Они с Майком дежурили по очереди. Пока один наблюдал в окно, второй спал или смотрел очередное дурацкое шоу по телевизору. И перерыв они позволяли себе, лишь когда Тони Стар выходил в семь тридцать утра из дома, чтобы пробежаться трусцой.

О его любви к бегу они узнали в первое же утро, когда Тони Стар появился на крыльце в лиловом спортивном костюме и кроссовках и начал разминаться, опираясь на перила.

– Какого черта? – не выдержал Майк.

– Он собирается бегать, – сказал Фрэнк.

– Ну, и пусть тогда бегает.

– А он в неплохой форме, – заметил Фрэнк.

Стар и вправду неплохо выглядел. Он загорел, черные, аккуратно подстриженные волосы были гладко зачесаны назад, да и лишнего жира на нем как будто не было заметно. Вернулся он через час, потный, распаренный.

– Чертов парень, – буркнул Майк, – бегает себе по бережку, словно ему совсем не о чем волноваться. Посматривает на девочек, любуется яхтами, греется на солнышке, загорает. Неплохо ему живется, пока его друзья томятся в тюремных камерах. Говорю тебе, он должен помучиться, прежде чем умереть.

Фрэнк согласился – Стар должен помучиться за то, что совершил, – однако такого приказа они не получали. Бап ясно выразился – требование было действовать «быстро и чисто». Войти, сделать дело и уйти.

Чем быстрее, тем лучше – во всяком случае, так казалось Фрэнку. Пэтти не особенно обрадовало то, что он должен был надолго исчезнуть.

– Ты куда? – спросила она.

– Хватит, Пэтти.

– Почему? Зачем?

– Дела.

– Какие такие дела? – наседала на него Пэтти. – Почему ты не можешь мне сказать? Ты же не едешь веселиться со своими дружками, ведь нет?

Веселья хоть отбавляй, думает Фрэнк. Дешевый мотель, комната пополам с Майком, его хождения в туалет, его бесконечные сигареты, его газы – ну и конечно же многочасовые скучные наблюдения, чтобы понять распорядок крысы.

В этом было главное.

Бап особенно настаивал на этом.

– У всех есть свои привычки, – сказал он Фрэнку. – У всех. Люди предсказуемы. Надо лишь узнать их привычки, а когда они действуют по привычке, тут их слабое место. Быстро и чисто, туда и сюда.

Итак, Тони Стар каждое утро бегал по набережной. Майк хотел использовать это время.

– Наденем теплые тренировочные костюмы, побежим следом за ним и выстрелим ему в голову. Дело сделано.

Однако Фрэнк был против. Слишком много случайных факторов, от которых мог зависеть исход операции. Во-первых, они с Майком будут похожи на медведей в сауне. Во-вторых, они запыхаются, а со сбитым дыханием стрелять трудно, даже с близкого расстояния. В-третьих, может объявиться слишком много свидетелей.

Пришлось придумывать другой план.

Трудность заключалась в том, что у Стара было не много привычек. Жил он весьма однообразно, предсказуемо, повторяя одно и то же изо дня в день. Утром он бегал, потом возвращался домой, принимал душ (наверное), менял одежду и шел в страховую компанию, где трудился до шести часов. Потом опять шел домой и оставался дома до утра, пока не выходил на пробежку.

  46