очень нудно 
60 
Дарси отвела взгляд.
– И спрашивать не стоит. Она не помнит свои … увлечения. Я не думаю даже, что она вспомнит то лето, когда я была зачата. После моего рождения ей сделали перевязывание труб, чтобы, по ее словам, не повторить вновь ту же ошибку.
Адам поспешно взглянул на Дарси, но не заметил в девушке ни единого признака жалости к себе.
– Вы можете ей позвонить? – настаивал он.
Дарси проткнул палкой груду сухой листвы, лежавшую у камня с одной стороны дороги.
– Я не вижу в этом никакой пользы. К тому же она редко бывает дома.
– У нее нет сотового?
– Есть, конечно, есть, но… – повернувшись, Дарси взглянула на мужчину и увидела, что он внимательно ее рассматривает. – Ну, нет, – запротестовала она, отворачиваясь. – Не надо втягивать в это мою мать.
Адам потрясенно смотрел на нее из-под полуопущенных ресниц. Эта девушка могла парализовать мужчин, но боялась звонить матери?!
– Чем скорее вы спросите, тем скорее мы узнаем.
Дарси все еще колебалась.
– Моей матери не нравится, когда ее беспокоят. Она не… – Остановившись, Дарси вздохнула поглубже и приложила руку к уху, как будто держала в ней телефон. – И что я ей скажу? Мама, мне только что сказали, что я обладаю какой-то странной волшебной силой. Ага, верно! Я могу накладывать заклятия на людей. Да, они становятся вроде как заколдованные. Разве это не весело? Ну вообще-то тут один парень, мой босс, ага, он красивый, но слишком стар для тебя, мам. Так вот, мой начальник интересуется, а не могла ли я унаследовать эту способность по линии отца; ему любопытно знать, не сможешь ли ты припомнить, с кем ты была тем летом и от кого из них могла забеременеть. Ладно, мам, я просто подумала. Мама, не надо кричать так громко и употреблять такие слова. Это нехорошо. Нет, мама, я не пререкаюсь с тобой. Нет, я не хотела никого оскорблять. Нет, мам, я не стану тебе больше докучать. Всего хорошего.
Дарси опустила свой воображаемый телефон и посмотрела на Адама.
Только через несколько секунд ему удалось избавиться от образов, которые она создала в его воображении.
– Ладно, – медленно проговорил он. – Если мы не можем добраться до вашей матери, то как мы разыщем вашего отца? Вы говорили мне, что в Патнеме секреты долго в тайне не хранятся, так что, может быть, кто-нибудь и знает, с кем у вашей матери был роман тем летом?
– Ее сестра Тельма, – тотчас же ответила Дарси. – Тетя Тельма несомненно завидовала матери, они всю жизнь по-страшному соперничали друг с другом. Тетя Тельма, я думаю, скорее всего помнит всех мужчин моей матери, и, так сказать… когда это происходило.
– Может быть, нам позвонить ей? – мягко спросил Адам, – Неужели вам не приходило в голову поговорить с теткой?
– Вот еще! Но если дядюшки Вернона не окажется дома, и она будет уверена, что ее никто не слышит, Тельма с радостью посплетничает о моей матери.
Адаму пришлось приложить все усилия, чтобы не улыбнуться в ответ на это заявление. После всего, что ему довелось услышать о жителях Патнема, ему хотелось отправиться в этот городишко с огнеметом.
– Вот и хорошо, – обрадовался он. – Тетушка Тельма как раз то, что надо. Может быть, позвоним из коттеджа? Нам может понадобиться что-нибудь записать.
Адам понял, что был с девушкой слишком нежен, и приготовился к тому, что она начнет огрызаться на него, утверждая, что не нуждается в его жалости. Но он не мог выбросить из головы сцены из детства Дарси.
Когда они шли бок о бок, Дарси споткнулась о камень, и он инстинктивно потянулся, чтобы поддержать ее. Стоило Адаму взглянуть на ее лицо сверху вниз, как ему пришло в голову, что ни разу в жизни он не встречал никого симпатичнее ее. На девушке был пушистый розовый свитер, как раз в тон румянцу на ее щеках. Он не смог удержаться и коснулся волос, упавших на ее лицо.
– Простите, что втянул вас в это, – тихо проговорил он, заправляя непослушную прядку ей за ухо. – Все это не для вас. Это слишком опасно.
Сверху, с высоты его роста, ее губы были такими манящими, а он, кажется, не смог удержаться и склонился, чтобы поцеловать Дарси.
Когда его лицо оказалось в нескольких дюймах от ее, он смог по-настоящему посмотреть девушке в глаза. Радужные оболочки были очень узкими, не больше булавочной головки. Она так сильно сосредоточилась, что глаз почти не было видно. И он очень хорошо знал, на чем она так сконцентрировалась: на нем!
60 
