16 
Снова зазвонил телефон, и снова Ребус не взял трубку. Если было бы что-то срочное или чрезвычайное, позвонили бы Старру на мобильный. Если этот звонок переведен с телефона, стоящего на первом столе… ну, тогда, выходит, кто-то знает, что он здесь. Ребус решил подождать, наберет ли звонивший его добавочный, а не добавочный Старра. А может быть и такое: позвонят ему, рассчитывая, что он ответит, а тогда извинятся и скажут, что им нужен детектив Старр. Ребус знал свое место в сложившейся иерархии: где-то в самом низу, практически в донном планктоне, — и это расплата за годы пререканий с начальством и опрометчивых поступков. Кого интересует, что при этом его работа была еще и результативной.
Ребус притормозил у стола, на котором лежал пакет с фотографиями. Часть фотографий он уже разложил по столешнице. Теперь достал из пакета остальные: газетные вырезки; снимки, полученные от семьи и друзей Коллера, официальные фотографии, сделанные при аресте и во время тюремного заключения. Во время отсидки кто-то умудрился сделать не совсем четкий крупнозернистый снимок, на котором Коллер был запечатлен развалившимся на койке, с закинутыми за голову руками — в такой позе он смотрел телевизор. Этот же снимок, если его снабдить надписью: «Может ли жизнь скотины насильника быть более комфортной?» — годился бы для обложки популярного еженедельника.
Теперь уже не сможет.
Следующий стол: информация о семье жертвы. Имя жертвы от публики скрывали. А звали ее Виктория Дженсен, на момент изнасилования ей было восемнадцать лет. Близкие называли ее Вики. Он стал следить за ней, когда она вышла из ночного клуба… видел, как она с двумя парнями шла к автобусной остановке. Ночной автобус: Коллер занял место позади нее. Из автобуса Вики вышла одна. Ей оставалось всего ярдов пятьсот до дома, когда он напал, зажал ей рот рукой и потащил ее в переулок…
Просмотр пленки системы видеонаблюдения показал, что он вышел из клуба сразу же после нее. Показал, как он сел в автобус и занял место. Анализ пробы ДНК, взятой сразу после нападения, поставил точку в его судьбе. Некоторые из его дружков, присутствовавшие в зале суда, угрожали семье жертвы. Но угрозы остались без внимания.
Отец Вики был ветеринаром, его жена работала в компании «Стэндард Лайф». Ребус сам пришел к ним в дом, чтобы сообщить семье об убийстве Сирила Коллера.
— Спасибо, что известили нас, — сказал отец жертвы. — Сообщу об этом Вики.
— Вы не совсем поняли меня, — пояснил Ребус. — У меня к вам несколько вопросов, на которые я просил бы вас ответить…
Это сделали вы?
Вы заказали кому-нибудь его убийство?
Вы знаете кого-нибудь, кто мог бы это сделать?
Ветеринары имеют доступ к наркотическим средствам. Конечно, героина в их распоряжении нет, но есть другие наркосодержащие препараты, которые можно использовать вместо героина. Дилеры продают кетамин завсегдатаям клубов — об этом упомянул сам Старр. Кетамин используется при лечении лошадей. Вики была изнасилована в переулке, Коллер тоже убит в переулке. Томас Дженсен не на шутку рассердился, когда понял, куда клонит Ребус.
— Вы хотите сказать, что никогда и не помышляли об этом, сэр? Никогда не задумывались над тем, чтобы отомстить?
Конечно же, он думал: представлял себе Коллера гниющим в камере или горящим в аду.
— Но ведь, инспектор, ни того ни другого не произошло? По крайней мере, в этом мире…
Допросили и друзей Вики, но никто из них не признал причастности к убийству.
Ребус перешел к следующему столу. С фотографии, наклеенной на лист с записью его допроса, на него смотрел Моррис Гордон Кафферти. У Ребуса было чувство, что история их взаимоотношений слишком уж затянулась. Некоторые считали их врагами, другие находили между ними сходство… и сходство немалое. Старр, например, высказал как-то свои соображения по этому поводу и Ребусу, и старшему инспектору Макрею. Тогда Ребус, не помня себя от гнева, схватил коллегу за грудки, а Макрей, подытоживая случившееся, сказал только:
— Джон, это еще один гол в твои ворота.
Кафферти был всеядным: из каждого криминального дела торчали его уши. Сауны и рэкет, разбой и шантаж. Наркотики, конечно, тоже, и, работая в этой сфере, он имел легкий доступ к героину. А если даже не он сам, то наверняка его имели дружки Коллера, вышибалы. Частенько приходилось слышать о том, что заведение закрылось, потому что через так называемого швейцара шел поток наркотиков. Любому из вышибал могла прийти мысль укокошить «скотину насильника». Возможно, для этого существовали личные мотивы: грубое замечание, приставание к подружке. Множество самых разнообразных мотивов было тщательно проверено по ходу расследования. Вроде бы изучили все досконально. Однако… Ребус не мог не заметить, что следственная группа относилась к делу, мягко говоря, с прохладцей. То там, то тут на допросе не были заданы те или иные вопросы; многие предположения и версии остались непроверенными. Записи допросов велись небрежно. Усилий затрачивалось ровно столько, чтобы при проверке указать: офицеры действительно пеклись о «жертве преступления».
16 
