очень нудно 
131 
– Изволь меня выслушать! Когда ты явился туда, ко мне, здесь в это время был сентябрь тысяча пятьсот шестьдесят четвертого года, то есть все происходило на четыре года позже, чем сейчас, и ты тогда сидел в заточении, в какой-то темнице, ожидая казни за измену.
Николасу, видно, все сказанное показалось настолько забавным, что у него даже веки стали чуть-чуть подрагивать, и, перекатившись на постели, он схватил свой кубок.
– Что ж, – проговорил он, – теперь-то мне понятно, почему мать, пожелав, чтобы ты забавляла ее, взяла тебя к себе! Давай, валяй дальше! Расскажи еще что-нибудь! И какую же такую «измену» я совершил?!
Уперев руки в бока и непроизвольно сжимая их в кулаки, Дуглесс ответила:
– Ты и не совершал! Ты был неповинен в этом!
– О да! – покровительственным тоном заметил он. – Мне И следовало быть невиновным!
– Ты вздумал собирать войско, чтобы оборонить свои владения в Уэльсе, – продолжила Дуглесс, – но не испросил на это разрешения у королевы, и кто-то донес ей, будто ты намереваешься отобрать у нее престол!
Садясь на кровати и спуская ноги на пол, Николас поглядел на нее расширенными от удивления глазами.
– Молю тебя, – сказал он, – поведай же мне, кто это налгал королеве насчет земель, которыми я не владею, и насчет войска, которого у меня нет?!
Дуглесс так злила его реакция на ее слова, что она готова была уйти! И какого черта она пытается спасти его?! Да пусть эти исторические сочинения утверждают, что он – прожигатель жизни! Он и есть прожигатель жизни!
– Земли эти и войско тоже стали твоими, потому что Кит к тому времени скончался, а Роберт Сидни и твоя дражайшая Летиция оклеветали тебя перед королевой! – ответила Дуглесс.
Любопытство на физиономии Николаса сменилось холодным бешенством. Вскочив с постели, он проговорил:
– Так стало быть, ты явилась к нам в дом, чтобы угрожать жизни моего брата, да?! И ты что, надеешься и впредь распространять на меня свои магические чары и побуждать меня чувствовать то же, что чувствуешь и ты, в тщетной надежде, что я, быть может, возьму тебя в жены и сделаю графиней?! Ты, должно быть, ни перед чем не остановилась бы, да?! Ведь в желании добиться своих целей ты стремишься опорочить имя моей возлюбленной и имя моего дальнего родственника! Я правильно понял, да?!
Она отшатнулась от него, так как теперь уже по-настоящему испугалась, и воскликнула:
– Нет, замуж за тебя я выйти не могу! И даже в постель с тобой улечься не могу, потому что тогда я, скорее всего, исчезну, и, кроме всего прочего, я и впрямь не желаю выходить за тебя замуж! Я явилась сюда, в прошлое, затем, чтобы сообщить тебе обо всем, и ты теперь все знаешь! Так что, после того, как я сказала тебе об этом, я, возможно, и исчезну! Во всяком случае, надеюсь, что исчезну! И надеюсь, что мне уже никогда не придется вновь видеть тебя!
Она схватилась за ручку двери, но он загородил ей дорогу.
– Я стану следить за тобой! И если только до меня дойдет, что брат из-за тебя испытал хоть малейшую неприятность, ты мне за это заплатишь! – пригрозил он.
– Свою магическую фигурку «воду» я, представь себе, в самолете забыла! Так ты меня выпустишь или мне завизжать?! – воскликнула Дуглесс.
– Помни же мои предостережения, женщина! – повторил. он.
– Я их вполне поняла, но ни малейшего страха не испытываю, ибо я – вовсе не ведьма! Понятно?! А теперь выпусти меня отсюда!
Он отступил в сторону, и Дуглесс с высоко поднятой головой прошествовала мимо него, затем прошла по всему коридору, добралась до спальни, которую делила с Гонорией, и только тут дала волю слезам. Она полагала раньше, что утратила Николаса в тот момент, когда он вернулся в свой шестнадцатый век, но оказалось, то прощание с ним все же не было столь окончательным, как это! И, ко всему прочему, он теперь вовсе не тот мужчина, которого она совсем еще недавно знала и любила!
Дуглесс не пошла в спальню к Гонории, но вместо этого побрела в залу для приемов гостей и уселась там на подоконнике. Маленькие стеклянные вставки в окна, имевшие форму ограненных бриллиантов, были слишком толсты и мутны, чтобы разглядеть хоть что-нибудь во дворе, но Дуглесс было не до того, чтобы что-то разглядывать! Ну, сколько же раз она должна терять любимых?! Был ли тот Николас, который являлся к ней в двадцатое столетие, тем самым, только что целовавшим ее мужчиной или же не был? Ведь кроме внешности эти два Николаса, похоже, ничего общего не имеют!
131 
