26 
– Да, – сказал в ответ Николас, – путь длиною в сотни лет! Улыбнувшись его шутке, женщина сказала:
– Верно, я и сама испытываю подобное же ощущение, когда путешествую! Вам сейчас надо бы пройти к себе да немного прилечь перед ужином!
– Да, конечно, – согласился Николас и стал подниматься по лестнице. Очень может быть, что завтра он сумеет с большим тщанием обдумать возможность возвращения в собственную эпоху! А может, завтра он проснется как ни в чем не бывало в собственной постели и все будет позади, не только этот двадцатый век, пригрезившийся ему в дурном сне, но все, решительно все!
У себя в комнате он неспешно разделся. Крюков, на которые можно было бы повесить одежду, в комнате не было, и он просто аккуратно сложил все на соседнюю кровать. Интересно, где теперь эта ведьма? Вернулась ли она в объятия к любовнику? Если уж в ее власти призвать его сюда, перенеся через четыре столетия, то можно не сомневаться: вернуть неверного любовника с расстояния всего лишь каких-то десятков миль она наверняка способна!
Раздевшись догола, он нырнул в постель. Простыни были очень гладкими – прямо-таки поверить в такое невозможно! – и пахли чем-то, он не знал, чем именно, но запах был приятным! Укрываться ему пришлось не перинами, а чем-то массивным, мягким, взбитым.
Завтра, – подумал он, смеживая веки, – завтра он должен оказаться дома.
Заснул он мгновенно, стоило лишь закрыть глаза. Сон его был настолько глубок, что он ничего не воспринимал и не слышал даже, как разверзлись небеса и пошел дождь.
Прошло несколько часов, прежде чем он проснулся, заворочался в постели и сел. Тьма в комнате была совершенно непроницаемой, и сперва он даже не мог понять, где находится. Только слышал, как дождь барабанит по крыше. Он пошарил рукой по прикроватной тумбочке в поисках кремня и свечи, но ничего не обнаружил.
– Что же это за место такое? Ни тебе уборной, ни свечей! – с досадой пробормотал он.
В этот момент он непроизвольно поднял голову: кто-то звал его на помощь! Нет, голоса не было слышно, и, по-настоящему-то, и имени его вслух никто не произносил, но он чувствовал, что кто-то отчаянно, срочно нуждается в нем!
Конечно же, это – ведьма, сомнений быть не может! Неужто это она: склонилась, что-то помешивая, над горшком, в котором варятся змеиные глаза, и, шмыгая носом, бормочет его имя?!
Противиться ее зову, разумеется, бесполезно: он знает, что, покуда жив и дышит, должен следовать за ней! С большим трудом он принялся облачаться в эти причудливые одежды и, защелкивая молнию, прищемил самое чувствительное местечко. Надев сорочку из тончайшей ткани и взяв шпагу, он ощупью выбрался из номера.
Холл был освещен: на стене висел охваченный стеклянным цилиндром факел, но кроме того само пламя было заключено еще в некую круглую сферу из стекла. Он хотел было повнимательнее ознакомиться с этим устройством, но тут снаружи раздался удар грома, и он с еще большей отчетливостью услышал, тот же зов.
Спустившись по лестнице и пройдя по пышным коврам, он вышел в дождь на улицу. Высоко над его головой, на столбах горели какие-то огни, не гаснувшие даже под порывами Петра с дождем. Николас поднял воротник и поежился: эти их одеяния насквозь продуваются! Ни тебе плаща, ни кожаной куртки – короче, ничего, что могло бы защитить от проливного дождя!
Он шагал куда-то по совершенно незнакомым улицам, борясь с ветром и дождем. Несколько раз он слышал какие-то странные шумы и обнажал шпагу, но тут же выяснялось, что перед ним никого нет. Что ж, завтра он продаст еще несколько монет и наймет стражей, которые станут сопровождать его! И завтра же он принудит эту женщину сказать ему правду, поведать, что именно она предприняла, чтобы вызвать его сюда, в эти престранные края!
Он пробирался вперед, с одной улицы на другую, несколько раз сворачивал не туда, но призыв о помощи помогал ему ориентироваться. Оставив позади улицы, освещаемые прикрепленными на столбах странными факелами, он углубился во тьму сельской местности. Прошагав какое-то время по дороге, Николас остановился и стал прислушиваться, смахивая с лица дождевую воду. Потом повернул направо и зашагал прямо через поле, перелез через какую-то изгородь и наконец добрался до небольшого сарайчика.
Распахнув дверь сарайчика, при вспышке молнии он узрел ведьму – та вымокла до нитки и свернулась комочком на какой-то грязной соломе. И она вновь плакала!
– Ну вот, сударыня, – произнес он, – вы опять меня подняли с теплой постели и вызвали сюда! Чего же вы хотите от меня теперь?!
26 
