очень нудно 
55 
– Так кто же это такой? – настаивал Роберт. – Ты что, уже успела… успела найти себе любовника за те несколько суток, которые миновали с той поры, когда ты меня бросила?!
– Это я тебя бросила?! – возмутилась Дуглесс. – Нет, это ты бросил меня и увез с собой мою сумочку! Это ты оставил меня без денег, без кредитной карточки, без…
Но Роберт жестом руки остановил ее.
– Да, это было ошибкой, – сказал он. – Это Глория взяла с собою – для твоего же блага! – твою сумочку. Она хотела только помочь тебе! Она же понятия не имела, что ты вздумаешь остаться здесь и откажешься путешествовать дальше вместе с нами! Разве это не так, дорогая?
– Хотела, значит, мне помочь? – переспросила Дуглесс, и у нее дыхание перехватило. – Стало быть, я сама решила остаться здесь, да?!
– Послушай, Дуглесс, – сказал Роберт, – нам что, обязательно обсуждать наши очень-очень личные проблемы именно здесь, в присутствии этого незнакомца?! Твой чемодан у нас в машине. Поехали! – И, взяв ее под руку, он повел Дуглесс к выходу.
В дверях стоял Николас и пристально смотрел на нее.
– Так вы намерены расстаться со мной? – спросил он, гневно повысив голос. – Вы что, намерены уехать с этим человеком, которому вы нужны лишь из-за услуг, которые вы ему оказываете?!
– Я… я… – забормотала Дуглесс, чувствуя полную растерянность. Слишком она хорошо знает обоих мужчин! Роберту она нужна для того, чтобы изучать дорожные карты, а Николасу – чтобы помогать в его изысканиях! У обоих корыстные цели! Как же ей быть?!
Николас принял решение за нее.
– Я нанял эту женщину, – заявил он. – И пока мне требуются ее услуги, она останется со мной! – Он ухватил Роберта за плечо и стал подталкивать к выходу.
– Уберите руки! – вскричал Роберт. – Вы не смеете так со мной обращаться, я сейчас полицию на вас напущу! Ну-ка, Глория, звони в полицию! А ты, Дуглесс, либо сей же момент отправишься со мной, либо никогда не дождешься предложения вступить со мною в брак! Тебе уже никогда… – Но никто не услышал его последних слов, потому что Николас с силой захлопнул за ним дверь.
Дуглесс, понурив голову, опустилась в кресло. Николас повернулся к ней, но, увидев Глорию, рявкнул:
– Вон отсюда?
Глория кинулась к дверям и буквально слетела со ступенек.
Подходя к окну, Николас сообщил:
– Ну вот, они наконец-то убрались, а ваши саквояжи швырнули на землю. Слава Богу, мы от них избавились!
Дуглесс продолжала сидеть, не поднимая головы. И как это она умудряется впутываться в подобные скандалы?! Даже отпуск не в состоянии провести по-человечески! Ну почему, почему у нее не может быть обычных, самых заурядных отношений с мужчинами?! Разве не славно было бы познакомиться с каким-нибудь симпатичным мужичком, ходить на свидания, вместе посещать кинотеатр или же играть в мини-гольф? Вполне вероятно, что после нескольких подобных встреч, как-нибудь за бутылкой вина, он и сделал бы ей предложение. И у них была бы вполне пристойная свадьба, и пристойный же дом, и двое пристойных детишек! И вся ее жизнь тогда была бы такой простой и самой-самой обычной!
А вместо этого она только и делает, что встречается с париями, недавно вышедшими из тюрьмы или готовящимися туда сесть, или же с мужиками, которые под каблуком у своих препротивных дочек, а теперь вот с чокнутым рыцарем из шестнадцатого столетия! Да она попросту не знает ни одной другой женщины, у которой бы было так много проблем с мужчинами, – думала Дуглесс.
– Так в чем же все-таки дело?! – прошептала она, закрывая ладонями лицо.
Николас опустился перед нею на колени и отвел ее руки.
– Я чувствую себя совершенно изнемогшим! – заявил он. – Пойдемте наверх, вы мне почитаете, пока я отдохну!
Будто какое-то бессловесное животное, она позволила Николасу взять ее под руку и отвести наверх, в их номер. Однако, как выяснилось в номере, он вовсе не рассчитывал на то, что она будет ему читать. Вместо этого он велел ей самой прилечь на постель, – что она и исполнила, – а потом принялся петь для нее! Это была нежная приятная колыбельная, и она очень сомневалась, что кто-либо, кроме нее, когда-либо слышал такую песню в этом столетии! И незаметно для себя она уснула.
Николас же прислонился к кроватному изголовью и, когда она заснула, решился погладить ее по волосам. Бог ты мой, как же ему хотелось обнять ее! Погрузить ладони в эти густые, великолепные, с рыжим отливом волосы! Погладить бледную кожу ее щек, дотронуться до ее ног, укрытых простыней – так близко от него! Он хотел бы поцелуями осушить ее слезы, а затем поцеловать ее в губы, вообще целовать ее всю, целовать до тех пор, пока она не рассмеется, не почувствует себя совершенно счастливой!
55 
