75 
– Сознаете ли вы, где находитесь?
Это уже походило на издевательство, поэтому он нарочно описал адрес своей камеры во всех подробностях.
– Можете ли объяснить, почему вы здесь находитесь?
Объяснение оказалось проще, чем представлялось ранее, и уложилось в пару фраз.
– Как вы оцениваете ваш поступок сейчас?
– Я сожалею, – коротко ответил Шеллар, не уточняя, о каком именно поступке идет речь. Ему в любом случае было о чем сожалеть.
– Раскаяние – первый шаг к изменению, – с наставительным одобрением произнес гость и разъял необозримые рукава. – Протяните вашу правую руку.
Склянка зеленого стекла тускло блеснула в тонких смуглых пальцах, описала плавный полукруг и мягко опустилась в протянутую ладонь.
– Выпейте это.
– Гуманно, – невесело усмехнулся Шеллар, не торопясь, однако, повиноваться. – Но не сказал бы, что рационально. Один смертник может накормить трех, а то и четырех вампиров, сэкономив при этом здоровье и душевное спокойствие такого же количества добропорядочных граждан. Как я уже писал ранее в своем проекте…
– Это не яд, – на полуслове перебил священник. – Смело пейте.
Ломаться не было смысла. Что бы ни было в бутылочке, если господам действительно необходимо влить это в бесправного узника – вольют, как ни сопротивляйся.
На вкус зелье отдаленно напоминало полынную настойку, столь популярную среди галлантских бардов; запах отчетливо отдавал грибами.
– Теперь садитесь – и станем говорить.
– Могу я полюбопытствовать, что это все-таки было?
Священник откинул капюшон, под которым обнаружилось неожиданно молодое смуглое лицо с правильными, хотя и несколько полноватыми чертами. Огромные темные глаза смотрели прямо перед собой и как будто мимо собеседника. Пухлые губы сложились в приветливую улыбку.
– Добро пожаловать на вторую ступень.
Шеллар быстро опустился на нары, чувствуя, как у него подкашиваются ноги.
Жизнь. Шанс. Его не казнят. Необратима только смерть, а пока ты жив, шанс выкрутиться остается всегда. Можно попробовать.
«В чем подвох? На чем меня ловят? Не может быть, чтобы после такого позорного признания просто так, из личной симпатии оставили в живых и пригласили на службу.
Перевербовка? Похоже, но… на что они рассчитывают? Даже рядовой перевербованный агент нуждается в постоянном контроле, а уж давний враг, у которого отобрали королевство… Каков шанс, что я опять не обману? Или меня намереваются каждые пару лун проверять с помощью Тедди? Или… может быть, они вовсе ничем не рискуют?
Вполне может статься, что раскаявшийся шпион, присягнувший на верность новому господину, завтра будет с привычной добросовестностью драить дворцовые лестницы или развлекать господина наместника глупыми шутками и нескладными плясками. Очень даже возможно. Но и при таком раскладе не все потеряно. Не зря бабушка Джессика усердно выбивала из меня барскую привычку не замечать слуг и приравнивать их к мебели. Нет такой тайны во дворце, до которой не докопается вездесущая прислуга. Такой расклад – это еще не конец.
Хуже, если смелость Повелителя объясняется совсем другой причиной. Если ритуалы инициации имеют такую силу, что, пройдя нужные три ступени, самонадеянный господин Шеллар действительно станет верным и преданным служителем ордена. Если, вопреки моим расчетам, они построены не на классической магии и исправно работают даже в зоне действия таинственной машины…»
Жрец неторопливо говорил что-то о раскаянии, о постижении истинного пути и тому подобную мистическую чушь.
«Соглашаться, со всем соглашаться, пусть думает, что клиент раздавлен, уничтожен и не способен к сопротивлению. Соглашаться вслух, но не поддаваться воздействию. Иначе на второй же день после инициации брат Шеллар выложит новым соратникам все то, что у него не спросили сегодня в подвале. Вот, кстати, почему не спросили. Зачем так стараться, если сам все расскажет…
Зелье, которое я только что выпил, – оно что-нибудь значит? Не так ли я потерял тринадцать агентов? Не происходит ли сейчас та самая инициация, после которой человек пропадает, теряет личность, превращается в бездумного последователя? Первая ступень, зелье, всесторонняя обработка, а когда доходишь до общения с крысами – вторая ступень, опять зелье, вежливый священник с убаюкивающей речью и пронзительными глазами, из которых лучится незнакомая и опасная магия…
Почему с Орландо не произошло ничего подобного? Почему на него не давили, не били, не пытали, не угрожали, не пичкали наркотиками, только уговаривали и проповедовали? В чем разница?»
75 
