очень нудно 
41 
Фиона села. От того, что она прочитала дальше, у нее задрожали руки. Оказывается, мисс Беркенхолтер росла без любви, отданная на воспитание школам-интернатам. Один журнал напечатал интервью с психиатром, утверждавшим, что условия, в которых воспитывалась Фиона, сделали ее холодной и неспособной любить.
«Такой человек просто не может чувствовать то, что чувствуют другие. Думаю, она социопат».
— Социопат, — прошептала Фиона.
Ее бывший ассистент Джеральд заявил, что, по его мнению, Кимберли для Фионы — попытка воссоздать детство, которого у нее никогда не было.
В пятой газете она прочитала, что, по мнению репортеров, именно она — инициатор преступления, а Ас — лишь соучастник. Там даже был намек на то, что она взяла его в заложники. В это время вернулся завернутый в полотенце и вытирающий волосы Ас.
— По-моему, мы зря убегали. Пресса хорошо нас пощипала.
— Меня, — прошептала Фиона. — И моего отца. Тебя не тронули.
Ас отвернулся, и ей опять показалось, что он многое скрывает. Или у него есть какие-нибудь связи с криминальным миром, и это помогает не пачкать его имя?
— Послушай, — начал Ас, — я клянусь сделать все, что в моих силах, чтобы выбраться из этой передряги и…
— Как? — Фиона почти кричала. — Как можно выбраться, если никого не интересует правда? Пресса набросилась на меня! Все пытаются выяснить, почему я это сделала, а не разобраться, сделала ли я это вообще! Убила человека…
— Но ты же работала на компанию, которая собиралась выпускать игрушки по мотивам телевизионной программы Роя! И по его завещанию получаешь миллионы.
— Я не знала этого! — крикнула Фиона.
— Меня не стоит ни в чем убеждать. Я был там, помнишь? — Ас поднял вверх руки.
— Но ты ведь ничего не видел! Ты не видел, кто убил Роя!
— Да, — ответил он. — К сожалению. Я спал, а услышав шум, проснулся и спустился к вам. И в этот момент ты обнаружила тело.
Фиона отвела взгляд: ей было тягостно вспоминать ту ужасную ночь.
— Давай договоримся не упоминать сегодня о случившемся! У нас есть лишь один вечер, чтобы насладиться свободой. Мы не можем отсюда уйти, зато нам все принесут в комнату. Примерь новую одежду и…
И что?! Взять ее с собой в тюрьму? Сохранит ли ее полиция, пока я буду отбывать срок за убийство, которого не совершала?!
— За два, — поправил он. — Нас, вероятно, обвинят в двух убийствах. Ты забыла об Эрике? — Он взял пульт от телевизора. — Хочешь посмотреть какой-нибудь фильм? По нашей просьбе мой брат принесет сюда любой.
— Нет! — закричала она. — Я не хочу ничего смотреть, я хочу…
— Тебе надо успокоиться, — терпеливо сказал Ас, подходя к столу и наливая ей очередной бокал шампанского. — Вот выпей! И съешь шоколадку. Тут еще есть пирог со свежей малиной. Мы можем лишь сдаться, другого пути у нас нет. Ты сама понимаешь. Кто-то пытался тебя убить. В тебя стреляли. Не в меня, а в тебя! По крайней мере, в тюрьме ты будешь в безопасности.
Она залпом выпила бокал, и Ас снова наполнил его. После трех бокалов напряжение немного отпустило Фиону. паника стала проходить. Ас протянул тарелку с десертом:
— Давай ляжем и расслабимся. Завтра трудный день, нам надо хорошенько отдохнуть.
— Ты пытаешься меня соблазнить? — спросила она и, к своему ужасу, захихикала.
— А ты хочешь? — серьезно спросил он.
— Могу поспорить, на всех вечеринках ты душа компании, Ас Монтгомери. Скажи, почему тебя зовут Асом, если твое имя Пол? — поинтересовалась Фиона, следуя за ним в спальню.
— Я был лучшим, поэтому Ас, — без улыбки ответил он и поставил тарелку на кровать, занимающую большую часть комнаты. — Надо было попросить с двумя кроватями.
— Зачем? Мы спали вместе на гораздо меньшей.
— Ты, может, и спала… — проворчал Ас и растянулся на кровати.
Он сейчас был так далеко от Фионы, будто они находились в разных комнатах. Она надкусила пирог.
— Люди считают, что я виновна. Даже если я буду доказывать обратное, они все равно не изменят своего мнения, — тихо сказала она. — Стоит ли пробовать?
— А вдруг тебя застрелят? Забыла, что за тобой охотятся? — сказал Ас, нажимая на кнопки пульта телевизора.
Звук стал таким тихим, что почти ничего не было слышно.
— Не хочу показаться мелодраматичной, — вздохнула Фиона, — но я лучше умру, чем проведу остаток жизни в тюрьме.
Ас не ответил. Если бы не его неподвижность, Фиона бы решила, что он не слушал.
— Неужели ты не понимаешь, что пока я не смою позор с моего имени, я не сумею нормально жить? Даже если я выиграю дело, на мне все равно будет это пятно, и я никогда не смогу работать в игрушечной промышленности.
41 
