Введение

Делая попытку толкования сновидений, я не переступаю, на мой взгляд, замкнутого круга невропатологических интересов. Сновидение в психологическом анализе служит первым звеном в ряду психических феноменов, из которых дальнейшие – истерические фобии, навязчивые мысли и бредовые идеи должны интересовать врача по практическим соображениям. На такое практическое значение сновидение – как мы увидим – претендовать не может. Но тем значительнее его теоретическая ценность в качестве парадигмы.^[1] Кто не умеет объяснить себе возникновение сновидений, тот напрасно будет стараться понять различного рода фобии, навязчивые мысли, бредовые идеи с той целью, чтобы оказать на них терапевтическое воздействие.

Эта тесная взаимозависимость, которой обязана своею важностью разбираемая тема, является, однако, причиною и недостатков предлагаемой работы. Проблемы, имеющиеся в нашем изложении в столь обильном количестве, соответствуют стольким же точкам соприкосновения, в которых проблема образования сновидений входит в более общие проблемы психопатологии, которые не освещаются тут и которым будут посвящены дальнейшие исследования, поскольку позволят время и силы.

Своеобразие материала, с которым приходилось оперировать для толкования сновидений, чрезвычайно затрудняло мою работу. Из изложения само собою будет ясно, почему все сновидения, описанные в литературе или собранные от неизвестных лиц, совершенно не пригодны для моих целей. У меня был только выбор между собственными сновидениями и сновидениями моих пациентов, пользующихся психоаналитическим лечением. Использование последних затруднялось тем, что эти сновидения осложнялись привхождением невротических элементов. С сообщением же собственных была неразрывно связана необходимость раскрывать перед чужим взором больше интимных подробностей моей личной жизни, чем мне бы хотелось и чем вообще должен открывать их автор, – не поэт, а естествоиспытатель. Это было неприятно, но неизбежно. И я примирился с этим, лишь бы не отказываться вообще от аргументации своих психологических выводов. Я не мог, конечно, противостоять искушению при помощи различного рода сокращений и пропусков скрывать наиболее интимные подробности; но это всегда служило во вред данному примеру как доказательному аргументу. Я могу надеяться только, что читатели моей книги поймут мое затруднительное положение и будут ко мне снисходительны, и далее, что все лица, которые так или иначе затрагиваются в этих сновидениях, не откажутся предоставить, по крайней мере, этой сфере полную свободу мысли.

Предисловие ко второму изданию

Тем, что со дня выхода моей книги еще не прошло десяти лет, уже появилась потребность во втором ее издании, я обязан отнюдь не интересу специалистов, к которым обращался я во введении. Мои коллеги-психиатры не дали себе труда разделаться с тем первоначальным недоумением, которое должно было вызвать в них мое новое понимание сновидений, а философы, привыкшие смотреть на проблему сновидения как на добавление к вопросам сознания, не поняли, что именно отсюда можно извлечь кое-что, ведущее к коренному преобразованию всех наших психологических теорий. Отношение научной критики могло только подтвердить мое ожидание, что участью моей книги будет упорное замалчивание ее; первое издание моей книги не могло целиком быть разобрано и той небольшой кучкой смелых сторонников, которые следуют за мной по пути врачебного применения психоанализа и которые по моему примеру толкуют сновидения, чтобы использовать это затем при лечении невротиков. В виду этого я считаю себя обязанным выразить благодарность тем широким кругам интеллигентных и любознательных лиц, сочувствие которых и вызвало потребность спустя девять лет снова взяться за мой нелегкий и во многих отношениях капитальный труд.

С удовлетворением я могу сказать, что исправлять и изменять мне пришлось очень немногое. Я включил только кое-где новый материал, прибавил несколько замечаний, вытекавших из моих продолжительных наблюдений, и местами кое-что переработал. Все существенное же о сновидении и его толковании, а также вытекающие из последнего общие психологические принципы остались без изменения. Все это, по крайней мере субъективно, выдержало испытание времени. Кто знаком с моими другими работами (об этиологии и механизме психоневрозов), тот знает, что я никогда не выдавал неготового и неполного за полное и готовое и всегда старался изменять свои утверждения, когда они переставали соответствовать моим убеждениям. В области же толкования сновидений я остался на своей первоначальной точке зрения. За долгие годы своей работы над проблемой неврозов я неоднократно колебался и менял свои взгляды; только в своем «Толковании сновидений» я всегда находил твердую точку опоры. И многочисленные мои научные противники обнаруживают большую чуткость, избегая столкновения со мной в области проблемы сновидения.

  2