очень нудно 
67 
– Я… – начала Мег, и вдруг внезапно к ней вернулись чувства. А действительно, где это животное, и что более существенно, где же дети?
Страх охватил Мег, когда ей представилось, как ее дорогие, невинные детки лежат, растоптанные этим чудовищем, этим посланцем дьявола, этим сатанинским бесом – перед ее глазами все еще стояла картина, как он встал на дыбы и ржет у них над головами. Что ее маленькие детишки, ее любовь и радость, могут знать о горячих необъезженных жеребцах, копыта которых, подкованные сталью, могут проломить человеческий череп. Они всю жизнь прожили на ферме рядом с мирными сельскохозяйственными животными, которых запрягают в фургоны и телеги. Жеребца они могли видеть только на картинке, где изображено, как Моисей ведет народ через Красное море.
Сделав быстрый реверанс в сторону мальчика, который стоял, прислонившись к дереву, Мег приподняла свои юбки и бросилась бегом вверх по склону горы, на которой они собирали ягоды. Тропинка круто шла вверх через кусты, и в обычное время Мег с трудом карабкалась бы вверх, отдыхая через каждые два шага. Но сейчас дело шло о спасении ее детей. И она бежала, как будто у нее выросли крылья.
Достигнув вершины горы, она остановилась, чтобы перевести дыхание. Ее сердце колотилось как сумасшедшее, и ей казалось, что ее грудь сейчас разорвется. В течение некоторого времени у нее перед глазами все было темно. Но когда ее зрение прояснилось, она просто поверить не могла в то, что увидела.
У подножия горы, на плоском участке земли, который служил всем для пикников и прогулок, она увидела этого огромного коня, на котором прискакал незнакомый мальчик, но сейчас этот конь с раздувающимися ноздрями танцевал на задних ногах. На спине у него, в седле, восседал Талис и держался при этом прямо, как настоящий рыцарь. Можно была бы подумать, что он в седле родился. Он, держа поводья, без всяких усилий управлял лошадью. У него и мысли не было, что он может упасть, когда конь встанет на дыбы.
Мег не могла пошевелиться, она словно приросла к своему месту. Несчастная женщина как-то забыла, что Талис по рождению не сын фермера. Сейчас перед ней был молодой джентльмен. На нем была грубая одежда, какую носят крестьяне, но, несмотря на одежду, он был точно так же элегантен, как и тот богатый мальчик, которому принадлежал этот конь.
Мег услышала, как Калли кричит, стягивая Талиса за ногу на землю:
– И мне! Дай и мне тоже попробовать!
До Мег не сразу дошло, чего хочет девочка. Господи! Она тоже хотела погарцевать на этом коне! Сердце Мег, которое только-только начало успокаиваться, тут же вновь подпрыгнуло к самому горлу, и она бегом пустилась бежать с горы. На бегу она повторяла сама себе: «Талис ей поможет». Она не позволяла себе задуматься о том, кто поможет Талису. Она не допустит, чтобы что-нибудь случилось с Калли, убеждала себя Мег.
Но она остановилась, потрясенная, когда увидела, как Талис преспокойно спешился и подсадил Калли наверх, чтобы она забралась в седло этого чудовища. Одна! Он посадил Калли на этого огромного ужасного коня одну.
Мег была не в силах перевести дыхание. Она не могла ни о чем думать и, разумеется, не могла закричать, чтобы запретить им это делать.
Коса Калли расплелась, и волосы рассыпались, развеваясь по ветру, так что казалось, будто на лошади больше волос, чем у девочки. Невозможно описать, что чувствовала Мег, когда увидела, как крошечный ребенок сидит на спине коня ростом с небольшой дом. Мег была уверена, что в следующую же секунду она увидит, как ее драгоценная девочка валится на землю и истекает кровью, растоптанная огромными копытами.
Но вместо этого Мег увидела, как Калли тянет коня за узду, заставляя его танцевать под ней и, взлетая, девочка хохотала так, что ее смех разносился по всему полю.
– Ты держи его! – кричал ей Талис. – Ты управляй, управляй им!
«Как? – подумала Мег, – как, скажите на милость, может крошечная девочка управлять таким животным? И еще вопрос, откуда Талису-то известно об управлении такими животными?»
Мег села на жесткую землю. На ее глазах происходило то, о чем она не хотела думать, не хотела это помнить. Дети эти были не ее. Если бы это были дети ее и Уилла, они бы испугались этого коня. Они бы сделали то, что сделала Мег, когда говорила, с мальчиком, которому принадлежала лошадь: почтительно кланялись и звали бы его «сэр». Никогда в жизни крестьянским детям не пришло бы и в голову, что они имеют право по очереди кататься на лошади с богатой сбруей, которая принадлежала какому-то высокому лорду.
67 
