11 
– Не простым священником, хире Бофранк. Миссерихордом, как тот же грейсфрате Броньолус.
И молодой человек процитировал на память:
- – Дары Господни вечные,
- Святых страдальцев подвиги
- Хвалой величим должною
- В победном ликовании.
- Церквей вожди высокие,
- Полков святых начальники,
- Небесной рати воины,
- Благие мира светочи!..
– «Небесной рати воины», – повторил конестабль. – А я полагал, земледельцем, как ваш отец… Интересно, отчего же вы, собираясь стать священником, обращаетесь к мерзкому язычнику, богопротивному нюклиету? И я боюсь, что грейсфрате Броньолус может задержать вашего нюклиета, дабы судить его и сжечь во славу Господню… Как миссерихорд, он обязан будет это сделать, как только его известят, а желающих известить и получить награду будет более чем достаточно.
Патс молчал, глядя в огонь. Он так и оставался обнаженным по пояс, и теперь Бофранк внимательно наблюдал, как по его широкой безволосой груди ползет капля пота… ползет, чтобы остановиться, наткнувшись на сосок.
– И Броньолус, и нюклиет прибудут еще не так скоро, – нарушил тишину Патс. – До этого времени нужно что-то предпринять.
– Я не связываю вам руки, – сказал Бофранк. – Но еще раз прошу: ставьте меня в известность относительно ваших намерений. И… Позвольте задать не слишком приятные для вас вопросы, хире Патс, из-за которых я и пришел.
– Догадываюсь какие. – На скулах молодого человека заиграли желваки. – Задавайте.
– Когда вы в последний раз видели хиреан Микаэлину?
– Вечером накануне убийства. Мы поговорили недолго… возле лавки хире Таммуса, и сам хире Таммус видел нас, потому что мы стояли возле открытой двери.
– Что сказала вам девушка?
– Ничего… Ничего необычного. Я ведь не должен передавать наш разговор в деталях?
– Нет. Ничего необычного, пусть так. Как вы думаете, хире Патс, что могло завлечь хиреан столь далеко от поселка, в лес?
– Не знаю. Микаэлина была благоразумной девушкой, она ни за что не пошла бы туда с незнакомцем. Значит…
– … значит, она пошла туда с кем-то хорошо знакомым, – закончил за него Бофранк. – Не станем говорить о цветах, грибах и ягодах – девушка была одета не для лесной прогулки, на ногах ее были дорогие норландские туфли. Прошу вас, хире Патс, подумайте, за кем – и зачем – Микаэлина согласилась бы последовать.
– Не хотите ли вы сказать… – начал было молодой человек, поднимаясь с табурета, но конестабль остановил его движением руки:
– Я не хотел сказать ничего, что оскорбило бы память вашей покойной невесты, хире. Но предлог должен был быть серьезным, раз она все же пошла. Подумайте, расспросите. Я полагаю, вам будет легче что-то узнать – вас жители поселка знают, а меня, как и следовало ожидать, дичатся. А теперь я уйду. Спасибо за помощь.
Когда Бофранк покидал дом, Патс выглядел растерянным. Конестабль шел и раздумывал насчет нюклиета. В здешних краях нюклиетом мог именоваться и колдун, обитающий в лесном ските и исповедующий запретные культы, и просто ученый старикашка из соседнего городка… Лучше второе, ибо Бофранк хорошо знал деяния грейсфрате Броньолуса, миссерихорда из Ванмута.
После Второго церковного бунта в государстве почти не осталось церквей, которые не подчинялись бы Великой Комиссии. Все чуждое искоренялось с похвальной жестокостью, и миссерихорды старательно отслеживали колдунов, ведьм и иных прочих, кто не вписывался в границы изданного сразу после Второго бунта рескрипта.
Грейсфрате Броньолус был одним из наиболее известных и почитаемых миссерихордов; правда, в последние несколько лет слухи о нем появлялись все реже и реже, ибо исчез сам материал для его судебных разбирательств. Бофранк мог лишь предполагать, что делает Броньолус в Мальдельве, портовом городке корабелов, славном верфями и рыболовными артелями. Может быть, он выехал туда совершить морскую прогулку и подышать целебным воздухом, а может, расследовал донос или жалобу тамошнего бургмайстера.
Как ни странно, на обратном пути конестаблю снова встретился злокозненный карлик, который и прервал его рассуждения. Несчастный урод метнул в Бофранка палку, пролетевшую над его головою с близким неприятным посвистом, так что конестабль испуганно пригнулся.
Карлик же, увидев, что промахнулся, дико вскричал и бросился прятаться под ворота в свою дыру, но не преуспел в этом, ибо зацепился рубищем и безнадежно застрял. Так он дергался, вереща, словно пойманное животное, и Бофранк подошел к нему и попытался освободить. Как только это ему удалось, карлик ловко извернулся, укусил конестабля за руку, кинулся под ворота, на сей раз с большим проворством, и исчез внутри.
11 
