очень нудно 
125 
— Украшения? Драгоценности? Кредитные карты?
— Все цело.
Один из телефонов на столе зажужжал. Чань Бин ответил, выслушал звонившего, отложил телефон.
— С этим ясно. — Он встал. — Сейчас вы увидите того, кто на вас напал.
— Мне казалось, вы говорили, их было несколько?
— Вы увидите того из нападавших, кого мы пока что можем допросить.
Стало быть, второй мертв, подумала Биргитта Руслин, чувствуя, как накатывает дурнота. В эту минуту она очень пожалела, что осталась в Пекине. Лучше бы настояла на своем и уехала вместе с Карин Виман. Решив остаться, она угодила в ловушку.
Они прошли по коридору, спустились по лестнице и открыли какую-то дверь. Приглушенный свет. У портьеры стоит полицейский.
— Я оставлю вас одну, — сказал Чань Бин. — Как вы понимаете, арестованный не может вас видеть. Говорите в микрофон на столе, если захотите, чтобы кто-нибудь сделал шаг вперед или стал в профиль.
— С кем я тогда буду говорить?
— Со мной. Не торопитесь, подумайте хорошенько.
— Это бессмысленно. Не знаю, сколько раз нужно повторять, что я не видела нападавших в лицо.
Чань Бин промолчал и вышел. Биргитта осталась одна. Портьеру отодвинули. По другую сторону зеркального стекла стояли несколько мужчин лет тридцати, в простой одежде, некоторые очень худые. Лица сплошь незнакомые, она не узнавала никого из них, хотя на миг ей почудилось, что крайний слева напоминает человека, заснятого в Худиксвалле видеокамерой Стуре Херманссона. Но нет, это не он, у этого лицо круглее и губы толще.
Из скрытого динамика донесся голос Чань Бина:
— Не торопитесь.
— Я никогда раньше не видела никого из этих людей.
— Присмотритесь внимательнее.
— Даже если останусь тут до завтра, мое впечатление ничуть не изменится.
Чань Бин не ответил. Биргитта Руслин раздраженно нажала кнопку микрофона:
— Я никогда не видела никого из этих людей.
— Вы уверены?
— Да.
— Присмотритесь.
Человек, стоявший за стеклом четвертым справа, вдруг шагнул вперед. Он был в куртке на вате и заплатанных штанах. Небритый, лицо худое.
В голосе Чань Вина неожиданно послышалось напряженное возбуждение:
— Этого человека вы раньше видели?
— Нет, никогда.
— Он — один из тех, кто на вас напал. Лао Сань, двадцать девять лет, ранее судим за ряд преступлений. Отец его казнен за убийства.
— Я никогда его не видела.
— Он сознался в нападении.
— Тогда я вряд ли вам нужна?
Полицейский, стоявший в темноте у Биргитты за спиной, задернул портьеру и сделал ей знак следовать за ним. Они вернулись в кабинет, где ждал Чань Бин. Хун куда-то исчезла.
— Позвольте поблагодарить вас за содействие, — сказал Чань Бин. — Остались только небольшие формальности. Нужно подписать протокол.
— Протокол? О чем?
— Об очной ставке с преступником.
— Что с ним будет?
— Я не судья. Что бы случилось с ним в вашей стране?
— Все зависит от обстоятельств.
— Разумеется, наша правовая система работает так же. Мы выносим преступнику приговор, учитывая добровольность признания и особые обстоятельства.
— Существует ли вообще риск, что его приговорят к смерти?
— Маловероятно, — сухо ответил Чань Бин. — На Западе почему-то считают, что простое воровство карается у нас смертной казнью. Если бы он применил оружие и нанес вам серьезные телесные повреждения, тогда другое дело.
— Но его подельник мертв?
— Он оказал сопротивление при аресте. Двоим полицейским пришлось защищаться.
— Откуда вам известно, что он был виновен?
— Он сопротивлялся.
— Возможно, по другим причинам.
— Человек, которого вы видели, Лао Сань, показал, что это был его подельник.
— Но улик нет?
— Есть признательные показания.
Биргитта Руслин поняла, что ей не вывести Чань Бина из терпения. Ладно, она выполнит его просьбу и как можно скорее уедет из Китая.
Вошла полицейская с папкой в руке, старательно избегая смотреть на Биргитту Руслин.
Чань Бин зачитал протокольную запись. Биргитта заметила, что он как будто бы спешит. Кончилось терпение, подумала она. А может, кончилось что-то другое. О чем ей неизвестно.
Подробный документ гласил, что госпожа Биргитта Руслин, гражданка Швеции, не смогла опознать в Лао Сане преступника, совершившего на нее жестокое нападение.
125 
