очень нудно 
61 
Они выдюжат свой срок в горе, до того дня, когда исполнят рабский контракт и смогут делать что захотят. Вытерпят все мучения, каким их подвергают Я.А. и другие боссы. Даже Ван, который утверждал, что они его собственность, не сможет отменить это решение.
От болезней и несчастных случаев Сань никак не мог уберечь братьев. Но все эти годы старался оберегать Го Сы. Коли смерть на сей раз отпустила брата, вряд ли она сделает это снова.
Они опять работали в горе, долбили и взрывали проходы и туннели. Видели, как одних товарищей кромсал на куски коварный нитроглицерин, как другие кончали самоубийством или не выдерживали болезней, которые шли вслед за рельсами. Тень Я.А. неотступной мрачной угрозой нависала над их существованием, как тяжелая исполинская длань. Однажды он застрелил рабочего, который вызвал его недовольство, а не то заставлял слабых и больных выполнять самую опасную работу, просто чтобы от них избавиться.
Сань всегда прятался, когда Я.А. находился неподалеку. Ненависть, какую он питал к этому человеку, давала ему силы терпеть. Никогда он не простит Я.А. пренебрежение, какое тот выказал, когда Го Сы боролся со смертью.
Ведь это куда хуже битья, куда хуже всего, что можно себе представить.
Примерно через два года Ван прекратил свои визиты. И однажды до Саня дошел слух, что Вана якобы застрелил во время карточной игры какой-то человек, обвинивший его в шулерстве. Так ли, нет ли, Саню выяснить не удалось. Но Ван больше не приезжал. И еще через полгода он таки рискнул поверить, что это правда.
Ван умер.
Долго ли, коротко ли — их срок на строительстве подошел к концу, и они могли покинуть его как свободные люди. Все время, когда не работал и не спал, Сань пытался разузнать, как им вернуться в Кантон. Естественно было бы идти назад, на запад, в тот город, где они когда-то сошли с корабля. Но за несколько месяцев до освобождения Сань узнал, что белый человек по имени Сэмюэл Ачесон поведет обоз фургонов на восток. Ему нужен слуга, который будет готовить еду и стирать одежду, вдобавок он заплатит за работу. Ачесон сколотил состояние, старательствуя на Юконе, и сейчас собирался пересечь континент, чтобы проведать в Нью-Йорке сестру, единственную свою родственницу.
Ачесон согласился взять с собой Саня и Го Сы. Они не пожалеют, что отправились с ним. Сэмюэл Ачесон хорошо относился к людям независимо от цвета кожи.
Пересечь континент, одолеть бесконечные равнины и горы потребовало больше времени, чем предполагал Ачесон. Дважды он заболевал, и в течение нескольких месяцев обоз не трогался с места. Мучили Ачесона не телесные недуги, у него помрачался дух, и он прятался в палатке, пока тяжелая депрессия не отступала. Дважды в день Сань приносил в палатку еду и видел, как он лежит на койке, отвернувшись от мира.
Но оба раза Ачесон поправлялся, меланхолия оставила его, и долгое странствие продолжилось. Имея возможность путешествовать по железной дороге, Ачесон предпочел медлительных волов и неудобные фургоны.
В великой прерии Сань вечерами часто лежал, глядя в бескрайнее звездное небо. Искал отца с матерью и У — и не находил.
Наконец они добрались до Нью-Йорка, Ачесон встретился с сестрой, Сань получил заработанные деньги и начал искать судно, которое доставит их в Англию. Он знал, что иначе домой не попасть, потому что из Нью-Йорка не было прямого сообщения с Кантоном или Шанхаем. В итоге нашлись палубные места на судне, шедшем в Ливерпуль.
Меж тем настал март 1867 года. В то утро, когда они отчалили из Нью-Йорка, гавань окутывал густой туман. Лишь гудки туманных горнов доносились из белой мути. Сань и Го Сы стояли у поручней.
— Мы плывем домой, — сказал Го Сы.
— Да, — кивнул Сань, — домой.
В узле, где было все его достояние, лежал и палец Лю, завернутый в тряпицу. Из Америки он возвращался с поручением. И непременно его выполнит.
Часто Саню снился Я.А. Хотя они с Го Сы покинули гору, Я.А. по-прежнему присутствовал в их жизни.
Сань знал: что бы ни случилось, Я.А. никогда их не оставит. Никогда.
Перышко и камень
15
5 июля 1867 года братья сели на судно под названием «Нелли» и покинули Ливерпуль.
Вскоре Сань обнаружил, что китайцев на борту только двое — он и Го Сы. Поместились они на носу старого парусника, пахнущего гнилью. Места на «Нелли» были разграничены, как в Кантоне. Никаких стен, но пассажиры и так знали, где кому положено находиться. Все плыли к одной цели, но на чужую территорию никто не совался.
61 
