Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
216 
Когда король скрылся под сводом ворот, д’Артаньян направился к дому Фуке, но так медленно и столько раз останавливаясь, чтобы перекинуться словечком-другим с мушкетерами, стоявшими шпалерами у стен замка, что можно было подумать, будто он считает шаги и секунды, прежде чем выполнить возложенное на него поручение.
Фуке отворил окно, желая обратиться к нему, пока он еще во дворе.
— Ах! — воскликнул, увидев его, д’Артаньян. — Вы еще у себя, монсеньор?
И это еще наглядно показало Фуке, сколько поучений и полезных советов заключало в себе первое посещение мушкетера.
Суперинтендант только вздохнул и ответил:
— Да, сударь, приезд короля помешал исполнению некоторых моих планов.
— Значит, вы знаете, что король только что прибыл?
— Я его видел, сударь; на этот раз вы приходите от его имени?..
— Узнать, монсеньор, о вашем здоровье и, если вы не очень больны, просить вас пожаловать в замок.
— Немедленно, господин д’Артаньян, немедленно буду.
— Что же поделаешь, — сказал капитан, — теперь, когда король уже здесь, нет больше ни прогулок, ни свободного выбора; теперь все мы подвластны приказу: вы — так же, как я, я — так же, как вы.
Фуке еще раз вздохнул, сел в карету — до того он был слаб — и отправился в замок в сопровождении д’Артаньяна, учтивость которого была теперь столь же страшна, насколько еще так недавно она была непринужденна и утешительна.
XX. Как король Людовик XIV сыграл свою незавидную роль
Когда Фуке выходил из кареты, чтобы проследовать в Нантский замок, к нему подошел неизвестный ему простолюдин и со знаком глубокой почтительности отдал в его руки письмо.
Д’Артаньян хотел помешать разговору этого человека с Фуке и отогнал его прочь, но послание все же было передано по назначению. Фуке распечатал письмо и прочел его; сразу же на лице его изобразился испуг, не ускользнувший от д’Артаньяна. Фуке положил бумагу в портфель, бывший при нем, и продолжил свой путь к апартаментам короля.
Через маленькие окошечки, пробитые во всех этажах башни, д’Артаньян, поднимавшийся вслед за Фуке, заметил, что человек, передавший письмо, осмотрелся на площади по сторонам и подал знак нескольким людям, которые исчезли в прилегающих улицах, повторив знак, сделанный им уже упомянутым нами таинственным незнакомцем.
Фуке было предложено подождать на террасе, с которой небольшой коридор вел в кабинет короля.
Д’Артаньян опередил суперинтенданта, за которым он до этих пор почтительно следовал, и первым переступил порог королевского кабинета.
— Исполнили? — обратился к нему Людовик XIV, который, увидев мушкетера, прикрыл заваленный бумагами стол большим куском ткани зеленого цвета.
— Приказ выполнен, ваше величество!
— И господин Фуке?
— Господин суперинтендант идет следом за мной.
— Через десять минут введите его сюда, — проговорил король, жестом отпуская д’Артаньяна.
Капитан вышел, но не успел он сделать и шага по коридору, в конце которого его дожидался Фуке, как был вызван обратно колокольчиком короля.
— Он не удивился? — спросил король.
— Кто, ваше величество?
— Фуке, — проговорил король, не добавляя к этому имени «господин». Эта деталь убедила капитана в правоте его подозрений.
— Нет, ваше величество, — ответил он.
— Хорошо.
И Людовик во второй раз отпустил д’Артаньяна.
Фуке не покинул террасы, на которой был оставлен своим провожатым. Он снова прочел записку. В ней заключалось следующее:
«Что-то замышляется против вас. Быть может, не решатся на это в замке; в таком случае это случится, когда вы вернетесь к себе. Дом уже окружен мушкетерами. Не входите; белый конь ожидает вас за эспланадой».
Фуке узнал почерк и рвение преданного Гурвиля. Опасаясь, как бы эта записка, если с ним случится несчастье, не выдала его верного друга, суперинтендант старательно разорвал ее на множество мелких клочков и выбросил их через балюстраду террасы.
Д’Артаньян застал его в тот момент, когда он наблюдал за полетом последних обрывков, уносимых движением воздуха.
— Сударь, — сказал он, — король ожидает вас.
Фуке решительным шагом направился в коридор, в котором работали де Бриенн и Роз, в то время как де Сент-Эньян, сидя тут же на низком кресле, казалось, ждал приказаний и зевал в лихорадочном нетерпении, со шпагою между ног.
216 
