57 
А стоит жизни, должен был сейчас сказать Бреннер. И последние пять тысяч раз он так и говорил. Но на этот раз сказал только:
— Очень остроумно.
— Что с тобой сегодня? У тебя что, печенка не в порядке? Какая муха тебя укусила?
Невероятно, подумал про себя Бреннер. Насколько по-разному звучит одно и то же в устах Клары и у этого Ханзи Мунца.
— С какой стати ты сказал про печень? — набросился он на Ханзи Мунца.
— Ты что, с ума сошел? Почему мне нельзя говорить про печень?
— Ты еще помнишь, как Бимбо ходил за донорской печенью? Когда короля поцелуев застрелили.
— Понедельник, двадцать третьего мая, семнадцать часов и три минуты.
— И почему ты так точно знаешь?
— Не каждый день присутствуешь при том, как кого-нибудь убивают.
— А в себе ты вполне уверен?
— Мне в армии уже от одного запаха ружейного масла плохо становилось.
— А от донорской печени тебе не бывает плохо?
— Да что ты все время с этой донорской печенью носишься?
— Ты можешь вспомнить, где стоял Бимбо, пока ждал свою донорскую печень?
— Да где ж ему стоять? Около Рози, где мы всегда стоим.
— Он там один стоял?
— Нет, Ланц у нас перед самым носом проскочил. Поэтому так долго ждать пришлось.
— Ты видел, как Ланц там стоял?
— Хотел бы я знать, какое тебе до этого дело.
— Ты его видел?
— Ты же знаешь, со стороны парковки киоск Рози видно только сзади.
— Ты видел, как Ланц туда шел?
— Слушай, у меня было на что посмотреть, кое-что получше Ланца, ей-богу.
— Ты смотрел на обжимающуюся парочку?
Ханзи Мунц попытался грязно ухмыльнуться, но это дело небезопасное. Это как если ты прыгаешь с десятиметровой вышки и ошибешься, выбрав прыжок не той сложности. И когда не получится, то выглядишь как полный идиот.
Однако идиотская ухмылочка с него сразу слетела, как только Бреннер сказал:
— А если я тебе скажу, что Ланца у киоска вовсе даже не было, потому что он сразу понес наверх в хирургию донорскую почку?
— А тогда бы Бимбо давно уже вернулся в машину с донорской печенью.
— Но он тем временем занимался чем-то другим. Его ведь ты тоже не видел.
— Но что же он в это время делал?
— Ты что, ни о чем не догадываешься?
Ханзи Мунц промолчал. Но чем плотнее он сжимал губы, тем больше выкатывались у него глаза.
— Настроение хорошее? — неожиданно спросил его Бреннер голосом таксиста, так что Ханзи Мунц стал выглядеть еще больше испуганным.
— Ты что, с ума сошел? Где бы Бимбо стал оружие прятать? Они же все обыскали!
— Ты сегодня на семьсот сороковом ездил?
— Ты же знаешь, с тех пор как Бимбо помер, на этом семьсот сороковом я езжу.
Мунц так этим гордился, что сразу же раздулся от восторга.
— Молодой больше никому не дает ездить на новом семьсот сороковом. На следующий месяц будет уже новый семьсот десятый. Против него семьсот сороковой прямо старым кажется, я тебе скажу. У него даже на газу есть автоматика. Если я получу семьсот десятый, можешь взять семьсот сороковой. Вовремя только позаботься об этом. Я тебе скажу, никакого сравнения со старой рухлядью.
Но Бреннер уже шел к гаражам, а Ханзи Мунц за ним, потому что где-то у него уже было нехорошее предчувствие. Но чтоб такое безумие, этого он от Бреннера никак не ожидал. Потому что тот вошел в гараж и принялся потрошить машину так, что Ханзи Мунц от ужаса начал подпрыгивать.
— Ты что, с ума сошел или как? Мне же сейчас опять выезжать! Смотри у меня, не вздумай вынимать вакуумный матрац!
Но вакуумный матрац оказался на полу прежде, чем он это сказал.
И прежде чем Мунц прокричал: «Но для чего тебе мой мешок для трупов разворачивать!» — на полу гаража оказались мешок для трупов, перчатки против СПИДа, большие марлевые повязки и бинты.
А пока Ханзи Мунц все еще кричал: «Ну, если ты мне ящик с лекарствами перевернешь!» — все двадцать четыре выдвижных ящичка со всем их содержимым уже были рассеяны по полу гаража, а инъекции потекли в сточную канавку. И шину для руки, и мелкий перевязочный материал, и смирительную рубашку, и ломик, и кислородный баллон — Бреннер все выложил на пол гаража.
— Я тебе обещаю, ты всю ночь убираться будешь, я тебе говорю, — верещал Ханзи Мунц, пока Бреннер выкладывал полотенца, пластыри и пленку для ожогов. В конце концов гараж и половина двора оказались так забиты вещами, что просто удивительно, сколько же всего влезает в такую вот машину «скорой помощи». Больше, чем в гараж, в который, в свою очередь, входит машина. Поэтому основная хитрость тут в порядке. Но тем сильнее летят клочья, стоит только начать.
57 
