135 
— Джеймс!.. — хохотнул он. — Мэтт сказал, что его тело можно продать медицинскому колледжу.
— Как ужасно! — воскликнула Эдилин, вернувшись к событиям той ночи.
Ангусу не слишком понравилось, когда Эдилин, Харриет и Пруденс ворвались следом за ним в дом Мэтью Олдриджа.
Ангус взглянул на Эдилин и произнес, почти не разжимая губ:
— Даже не думай его на ком-то женить.
— Понятия не имею, о чем ты, — надменно сказала она и поздоровалась с Мэттом.
Пару минут спустя в дом вошли Малькольм и Тэм, и мужчины принялись вполголоса обсуждать, что делать с телом Джеймса Харкорта. Они говорили так тихо, что женщинам приходилось напрягать слух, чтобы их расслышать. Эдилин была единственной, кто заметил, что в комнату незаметно проскользнул Шеймас. Он неслышно подошел к окну, откуда можно было наблюдать за каретой. Мэтт был всего лишь бедным студентом, и его дом находился не в самом благополучном районе.
Эдилин не хотелось присоединяться к разговору о трупе, и потому она подошла к Шеймасу.
Несколько минут они помолчали, а затем Шеймас прошептал:
— Это я подрезал подпругу.
— Я знаю, — не глядя на него, сказала Эдилин.
— И я не привез бы назад ваши деньги.
Эдилин знала, что ему было трудно признаться, а еще труднее извиниться, и потому облегчила Шеймасу задачу.
— Пруденс не даст вам больше сбиться с пути.
— Да, она не даст, — сказал он со смешинкой в голосе. — Она такая же, как вы, она думает, что я…
— Честный человек.
— Да, она так думает, и я буду вести себя честно, но…
Он затих, и Эдилин выжидающе посмотрела на него.
— Но не по отношению к Ангусу, — тихо добавил он.
Эдилин едва не захихикала.
В этот момент рядом с дорогой зеленой каретой появилась старая повозка, на которой сидели трое мужчин. Они двигались медленно, чтобы не производить лишнего шума, и объяснялись друг с другом жестами.
— Мы… — сказала Эдилин, но Шеймас быстро приложил палец к губам.
Эдилин была озадачена, но когда он ткнул пальцем в окно, она все поняла. Те трое были ворами, они как раз снимали большой сундук с запяток кареты.
Стоя рядом с Шеймасом, Эдилин с интересом наблюдала за тем, как воры ворочают здоровый сундук, как грузят его на повозку. Погрузив сундук и убедившись в том, что он не упадет, двое запрыгнули на облучок, а третий направился к карете, явно намереваясь украсть и ее. Но Шеймас, двигаясь со скоростью атакующей кобры, в пару секунд оказался возле кареты.
Увидев громадину Шеймаса, вор бросился наутек.
Эдилин вышла следом за Шеймасом. Пару секунд они простояли молча. Улица была темна и безлюдна.
Шеймас посмотрел на Эдилин, улыбнулся, и она улыбнулась ему в ответ, а в следующую секунду они оба рассмеялись. Эдилин хохотала так, что у нее начались колики.
Все остальные выскочили из дома.
— Какого черта?.. — воскликнул Ангус, оттаскивая Эдилин от Шеймаса.
— Мой сладкий медвежонок! — ласково позвала Пруденс, но с металлическими нотками в голосе. — Что это ты тут делаешь?
Шеймас продолжал хохотать. Говорить он не мог.
— Шеймас! — громовым голосом воскликнула Пруденс. Спящие на крыше птицы проснулись и с криками взмыли в небо. Собаки завыли, а петух, решив, что уже настал рассвет, закукарекал. — Я требую, чтобы ты рассказал мне, что происходит!
— Я думаю, нас ограбили, — донесся голос Малькольма.
Мэтт сказал:
— У нас тут неспокойно. Грабят чуть ли не каждый день. Что украли?
Харриет прижала ладонь к губам:
— Они ведь не украли?..
Эдилин захохотала еще сильнее:
— Украли, украли! Они украли Джеймса…
— О! — воскликнула Пруденс. — Они забрали сундук?
— Вот черт! — впервые подал голос Тэм. — И куда они его повезли?
— К дьяволу, — сказал Малькольм и посмотрел на Харриет.
Харриет прижимала к губам носовой платок, притворяясь, что она не чувствует облегчения и радости; в конце концов, Джеймс был ее братом, но теперь никому не грозила виселица. Их никто не сможет обвинить в том, что они имеют какое-то отношение к убийству.
А после той ночи Ангус исчез, никому ничего не сказав, и всю первую неделю они боялись, что кто-нибудь явится и начнет задавать вопросы о Джеймсе. Они ожидали по меньшей мере сообщения, что тело найдено. Но шли дни, ничего не происходило, и они перестали беспокоиться.
Теперь Эдилин и Ангус были женаты и лежали в объятиях друг друга.
— Я рада, что все это закончилось, — сонно сказала Эдилин. — Если бы мой дядя не был таким жадным, я бы вышла замуж за Джеймса и…
— И за год осталась бы ни с чем, — закончил Ангус. — Он обобрал бы тебя до нитки.
— Что мы будем делать, когда вернемся в Америку?
— Управлять компанией «Подруги поневоле», — сказал Ангус. — Я жду не дождусь того дня, когда смогу приказывать всем твоим работницам.
— Ты? — выдохнула она, приподнявшись на локте. — С каких это пор ты управляешь моей компанией?
— Если ты не хочешь, чтобы я управлял компанией, мы можем поехать в Уильямсбург и построить город.
— О чем ты говоришь?
— Я продал капитану Остину свои земли, а в обмен получил его земли.
— Я не понимаю.
Ангус заправил прядку ей за ухо.
— Ты вышла замуж за владельца тысячи акров земли, примыкающей к Уильямсбургу. Я собираюсь построить там дома и проложить несколько улиц. Возможно, кто-нибудь из клана захочет пожить в Эдилин с нами.
— Эдилин?
— Так я назвал свой город.
Она положила голову ему на плечо.
— Как ты думаешь, я могу посадить в центре города дуб?
— Делай все, что хочешь. Это твой город.
И, улыбаясь, Эдилин подставила губы для его поцелуев.
135 
