14 
— Отец Лашез и я уже думали об этом, но осуществить подобное не так легко, как можно себе представить. Вспомните: все придворные красавицы, пытавшиеся пленить непостоянного монарха, не смогли управлять им; царствование некоторых, вроде Субиз и Людр, было совсем кратким.
— Поэтому я и не собираюсь искать нашу Цирцею[20] при дворе.
— А где же еще можно найти женщину, способную очаровать короля?
— Еще не знаю, но не беспокойтесь: если я должен найти что-либо, то это обязательно появится.
— Да услышит небо вашу светлость!
— Царь царей откроет уши нижайшему. Если я и не буду услышан, то не из-за недостатка молитв, — промолвил Арамис со своей улыбкой Сфинкса. — А пока что, давайте пообедаем без дурных предчувствий, — беспечно добавил он. — К счастью наш хозяин уже идет сообщить, что обед подан.
Это и в самом деле был Эрмлен, который с множеством поклонов осведомился, желают ли господа обедать в общей столовой.
— А почему бы и нет?
— Потому что другой стол у окна обычно занимают путешественники из нантского экипажа.
— Ну так что же? Хорошая компания нам не помешает, — любезно ответил старый дворянин.
Несколько минут спустя звон колокольчиков, топот копыт и громыхание колес возвестили, что экипаж, задержанный разбойниками, наконец прибыл.
Глава V
НУЖНА КОРОЛЕВА — «С ЛЕВОЙ РУКИ»[21]
Очевидно, пассажиры экипажа изрядно проголодались, ибо они почти сразу же направились в столовую. Последним туда вошел молодой дворянин, так как он задержался в кухне, чтобы смочить свои раны простейшим лекарством в виде воды с солью, которое, вполне возможно, обладало столь же целебными свойствами, как и знаменитый бальзам, полученный госпожой д'Артаньян от цыганки. Окинув комнату взглядом, Жоэль заметил господина д'Эрбле, уже приступившего к супу.
— Сударь, — спросил юноша подойдя к нему, — не будете ли вы любезны сообщить мне, когда я смогу повидать мадемуазель дю Трамбле?
— В настоящий момент дама отдыхает, — ответил шевалье, — но я имею все основания полагать, что вскоре она сможет возобновить путешествие.
— Я вам искренне благодарен, — продолжал молодой человек. — Позвольте мне принести вам извинения за… за… — он запнулся, — за дурную мысль мелькнувшую у меня в голове.
Герцог улыбнулся мягкой и дружеской улыбкой.
— Вы, разумеется, подумали, что я бежал с вашей прелестной попутчицей.
Жоэль опустил взгляд, а старый дворянин продолжал, качая головой.
— Ах, молодость — мать всех глупостей! Ведь вам достаточно было только посмотреть на мои седые волосы, чтобы убедиться, насколько нелепо такое предположение.
— Сказать вернее — глупо и гнусно! — воскликнул наш герой, покраснев от стыда. — Поэтому вы и видите меня в таком смущении, которое я не в силах выразить словами. Мне может послужить извинением лишь то, что я всю жизнь провел в глухой деревне.
Старик ласково похлопал его по плечу с видом подлинного епископа.
— Охотно прощаю вас. Обедайте спокойно и не грешите больше, плохо думая о ближнем.
— Обедать? Я и думать не мог об этом, имея такую тяжесть на сердце.
Но, по-видимому, тяжесть внезапно исчезла, так как молодой человек присоединился к своим компаньонам, уже приступившим к обеду четверть часа назад, и стал быстро наверстывать упущенное.
Буалорье обратил на это внимание своего друга.
— Да, у него отличный аппетит — совсем, как у моего бедного Портоса! — Затем, словно желая отогнать нахлынувшие воспоминания, шевалье д'Эрбле, повысив голос, обратился к молодому бретонцу, поглощавшему пирог с кроликом:
— Мой юный друг, не хотели бы вы рассказать нам о происшествии, во время которого вы были ранены и которое явилось причиной обморока молодой дамы?
— С удовольствием.
И Жоэль поведал о том, как экипаж был остановлен полковником королевских мародеров и его отрядом, причем о своем поведении он говорил со сдержанностью, заслужившей одобрение слушателей.
Когда он кончил, господин де Буалорье склонился к своему соседу и спросил:
— Вам не кажется, что этот молодой человек выражает свои мысли куда более изысканно, нежели крестьяне, чью одежду он носит?
— В самом деле, — ответил герцог. — По-видимому, он сельский дворянин из Бретани — младший сын в семействе, отправившийся искать счастья в столице, причем на мой взгляд с немалой надеждой на успех. Он красив, хладнокровен, сдержан, обладает хорошо подвешенным языком.
20
Цирцея — в греческой мифологии прекрасная волшебница, дочь бога Солнца Гелиоса.
21
Брак с левой руки, иначе морганатический — брак представителя царствующего дома с женщиной не королевской крови, не дававший прав престолонаследия ни жене, ни детям.
14 
