очень нудно 
46 
— Боже праведный! — воскликнул Жоэль. — Возможно ли, чтобы вы догадались о моем секрете?
Они подошли к пристани Целестинцев, где под деревом стояла скамейка. Опустившись на нее, девушка сказала:
— Сядьте рядом со мной.
Жоэль повиновался.
— Мне кажется, — продолжала она, — что вы любите меня.
Горящий взгляд Жоэля устремился в лицо Авроры, которая опустила глаза.
— Я тоже люблю вас, — призналась она. — Для того, чтобы узнать это, мне нужно было слушать не столько ваши слова, сколько биение собственного сердца.
— Никого в мире я не почитаю так как вас! — воскликнул наш герой, вне себя от волнения. — Я бы умер, если бы вы вышли замуж за другого!
В наступившем молчании послышался слабый шорох, который мог быть вызван дуновением ветра, — приближалась гроза и темнота сгущалась. Но влюбленные не замечали ничего вокруг себя, не думали о позднем часе и о грохотавшем вдалеке громе. Жоэль страстно сжимал маленькие ручки девушки.
— Аврора! — повторял он. — Аврора, вы моя любовь, моя надежда, моя жизнь!
Душераздирающий крик прервал его, ибо девушка увидела темную фигуру, отделившуюся от тени дерева. Чья-то рука взметнулась ввысь, и тяжелое пистолетное дуло опустилось на голову молодого человека, который свалился, оглушенный.
Это послужило сигналом — трое мужчин выскочили из того же укрытия и бросились на мадемуазель дю Трамбле. В тот же момент из аллеи, выходящей на набережную, выехала карета, запряженная двумя лошадьми, к ней трое негодяев поволокли Аврору.
— Помогите! Помогите! — кричала она, сопротивляясь изо всех сил.
Отчаянный призыв совершил чудо. Жоэль вскочил на ноги, словно бык, которого топор на момент лишил чувств, не парализовав окончательно. Плотный фетр ворсистой бретонской шляпы смягчил силу удара. При бледном свете одинокого фонаря он увидел похитителей и устремился к ним со шпагой в руке. Заметив его, один из бандитов отделился от своих товарищей и также обнажил шпагу.
— Здесь нет прохода, — заявил он.
— Полковник королевских мародеров? — воскликнул Жоэль.
— К вашим услугам, — ответил Корбюфф, устремляя острие шпаги в лицо юноши. — Я намерен нанести вам отметину в том самом месте, где уже оставила след моя пуля.
Это был всего лишь трюк фехтования, ибо вместо лезвия, приближающегося к его глазам, Жоэлю пришлось парировать выпад, нацеленный в грудь.
— Висельник! — вскричал бретонец. — Ты не стоишь того, чтобы быть заколотым моей благородной шпагой! — Перевернув оружие в руке, он воспользовался им, как дубиной, едва не проломив череп бандиту, свалившемуся в грязь. Тремя прыжками Жоэль настиг сообщников Корбюффа. Ловким выпадом он заставил Вора взвыть от боли, а мощным ударом отшвырнул Грабителя к двери кареты. Освободившаяся Аврора бросилась в его объятья.
— Вы спасли меня! — воскликнула она и тут же закричала: — Мы погибли!
В тот же момент дюжина вооруженных негодяев, дезертировавших из армии и ведущих теперь бродячую жизнь, появилась словно из-под земли и бросилась на нашего героя.
— Трусы! — с презрением бросил Жоэль. — Ваше счастье, что я не один!
И вместо того, чтобы кинуться на бандитов, он подхватил девушку, словно она была легкой, как перышко, и, быстро повернувшись, начал отступать. Вся шайка устремилась вслед за ним. К счастью, первый порыв начинающейся бури поднял облако пыли, окутавшее их своим слепящим вихрем. Это на какой-то момент задержало разбойников и дало беглецу солидное преимущество.
С неба начали падать крупные капли дождя.
Жоэль бежал, как страус. Думая только о том, чтобы спасти возлюбленную, он не заботился о соблюдении внешних приличий, что при данных обстоятельствах было вполне простительно. Взвалив девушку на плечо и придерживая ее левой рукой, правую он оставил свободной для шпаги. Бесценная ноша не замедляла его стремительный бег, напротив, побуждая увеличить скорость. Преследователи не отставали. Жоэль слышал их тяжелое дыхание, лязг оружия и грубую брань. Но по счастью, наш герой, несмотря на могучее сложение, был весьма проворен. Не зря он тренировал мускулы, охотясь на равнинах Бель-Иля и бегая по берегу даже в грозовые ночи под ударами грома.
Буря была в разгаре. Земля звенела от ударов града. Раскаты грома отзывались шумным эхом. Но бретонец у себя на родине повидал и худшую погоду, когда в равноденственные штормы на берег обрушивались гигантские океанские волны с шумом, напоминавшим рев титанов, которые пытаются взобраться на утесы. Он бесстрашно бежал вперед, причем его дыхание и пульс оставались ровными.
46 
