11 
– Останови машину, – бросил я. Меня охватывала паника. Я выскочил на тротуар и хлопнул дверью. – Езжай кругами, – попросил я. – И не своди с меня глаз.
– Что случилось, Лайнел?
– Он где-то здесь.
Я пошел вперед по тротуару, пытаясь уловить хоть какие-то признаки жизни в темной громаде здания или в пустынном квартале. Казалось, в воздухе витает дух разочарования, безработицы и сожаления. Мне не хотелось тут находиться, не хотелось, чтобы Минна был здесь. Кони медленно ехал сзади на «линкольне», поглядывая на меня из окна. Я прислушивался к шорохам в наушниках до тех пор, пока не услышал звук собственных шагов. Мое сердце колотилось как бешеное, мне казалось, что даже в наушники я слышу его стук. А потом я его обнаружил. Радиопередатчик Минны. Вырванный из его рубашки, он валялся, топорщась проводами, около бордюрного камня боковой улочки, расположенной в квартале от мусорного контейнера. Подобрав рацию, я сунул ее в карман и сорвал с головы наушники. Почти физически ощущая давящую неприветливость улицы, я побежал трусцой в сторону контейнера. Правда, разок мне пришлось остановиться и жестами изобразить отчаяние по поводу потери Минной рации: я быстро опустился на колени на тротуар, схватил, надел и сорвал с головы воображаемые наушники, а потом вновь пустился бежать. Паника все сильнее охватывала меня. Стало уже совсем холодно. Ветер хлестал в лицо, и у меня тут же потекло из носа. Я утер нос рукавом и добежал до контейнера.
– Вы, дебилы… – простонал изнутри Минна.
Я дотронулся до края контейнера и перепачкал ладонь чем-то густо-красным. Тогда я откинул вторую крышку, едва сумев поднять ее. Минна, съежившись, лежал на куче мусора. Его руки были прижаты к животу, рукава пропитались кровью.
– Господи, Фрэнк! – выдохнул я.
– Не хотите вытащить меня отсюда? – Он закашлялся, подавился, а потом посмотрел на меня. – Не хочешь дать мне руку? Или подождешь, пока тебя осенит вдохновение? А может, тебе для этого нужны краски и полотно? Меня еще ни разу не изображали маслом на полотне.
– Извини, Фрэнк. – Наклонившись, я протянул к нему руки.
В этот момент сзади подошел Кони и заглянул в контейнер.
– Черт! – выругался он.
– Помоги же мне, – сказал я.
Вдвоем мы подняли скрюченного Минну со дна контейнера. Потом перетащили его через край металлического ящика и, опустив на тротуар, неловко подхватили, приобняв с двух сторон и то и дело задевая друг друга коленками и плечами. Минна в своем изодранном окровавленном пальто походил на гигантского младенца Иисуса в нежных руках Богородицы. Кое-как мы отнесли его на заднее сиденье «линкольна». Он застонал и усмехнулся, не открывая глаз. От его крови мои пальцы стали липкими и оставили красные отпечатки на ручке машины.
– В ближайшую больницу, – проговорил я тихо, едва мы сели на передние места.
– Я здесь ничего не знаю, – тоже шепотом ответил Кони.
– В Бруклинский госпиталь, – удивительно громким голосом произнес Минна с заднего сиденья. – Выезжай на Макгиннес и быстро гони по скоростному шоссе. Госпиталь расположен рядом с улицей Декалб. Да быстрее же, вы, вареные капустные кочаны!
Мы оба затаили дыхание и смотрели вперед, пока Кони не выехал на нужную улицу. Тогда я решился обернуться назад. Глаза Минны были полуприкрыты, его небритый подбородок судорожно дрожал, словно он пытался сдержать крик. Заметив, что я смотрю на него, Фрэнк подмигнул. В ответ я дважды пролаял – «йафф, йафф!» – и невольно заморгал.
– Что за дьявольщина с тобой приключилась, Фрэнк? – спросил Кони, не отрывая глаз от дороги.
«Линкольн» громыхал по хайвею Бруклин-Квинс. На окраине города дорожное полотно было просто отвратительным. Здешние дороги, как и пригородные поезда, не имея достойной цели, не могли претендовать на величие: никогда не достичь им царственной цитадели Манхэттена. Так что потрескавшийся асфальт денно и нощно со смиреньем позволял утюжить свою поверхность громадным грузовикам и фурам.
– Бросаю тут свой бумажник и часы, – заявил Минна, не обращая внимания на наши вопросы. – И мой пейджер. Не хочу, чтобы их украли в больнице. Не забудьте, что они тут лежат.
– Да, конечно, но что же, черт возьми, случилось, Фрэнк?
– Я оставил бы и пистолет, но его больше нет у меня, – сказал Минна.
Я видел, как он стряхнул с руки часы; их серебряный браслет был покрыт кровью.
– Они забрали твою пушку? Фрэнк, а чем они тебя?…
11 
