очень нудно 
119 
– Я кричу морским ежам!
Джулия изумленно оглянулась. Она, как и я, глазела на них, пораженная великолепием «Фудзисаки». Если не ошибаюсь, она никогда прежде не видела их, даже тогда, когда они маскировались под монахов.
– Сейчас я принесу ваш заказ, сэр, – наконец справилась она с оцепенением.
Я уж не стал напоминать, что еще толком ничего не заказал. По ее испуганному взгляду было видно, что она долго не выдержит. Джулия схватила меню в бамбуковом переплете, и я заметил, как дрожат ее руки. Я едва подавил желание взять ее за руку и успокоить – Джулию и свой синдром. Она снова отвернулась от меня и направилась в кухню, а проходя мимо «Фудзисаки», умудрилась еще и слегка поклониться членам корпорации.
Несколько бритоголовых повернулись и равнодушно посмотрели на меня. Я улыбнулся и помахал им, чтобы скрыть свое смущение. Они продолжили свой разговор на японском, звуки которого, отражаясь от ковра и полированного дерева, напоминали не то отдаленное пение, не то мурлыканье.
Я спокойно наблюдал, как Джулия вышла из кухни, приняла у них заказ на напитки и раздала меню. Один из костюмов не обратил на нее внимания – откинувшись на спинку стула, он жестами переговаривался с шеф-поваром, который устроил перед ним настоящее шоу. Остальные развернули занозистые меню и принялись обсуждать блюда, смеясь и тыкая наманикюренными пальцами в ламинированные фотографии даров моря. Я вспомнил монахов в «Дзендо», их бледную, немощную плоть, клочья седых волос под мышками, которые прятались теперь под костюмами за миллион долларов. Неужели передо мной сидят те самые люди? Да, это они, сомнений нет. Джулия ушла в кухню и вскоре вышла оттуда, держа в руках огромную дымящуюся суповую миску и маленький деревянный подносик. Со всем этим добром она прошествовала мимо представителей «Фудзисаки» к моему столу.
– Юни, – сказала Джулия, кивая на крохотный кусочек дерева. Там зеленел толстый слой какой-то пасты, кучка мелко нарезанной репы или редиски, а также кусок слипшихся сверкающих оранжевых зерен – икры морских ежей, решил я. Да тут и поесть толком было нечего. Зато дымящаяся миска выглядела многообещающе. Бульон в ней был молочно-белым, на его поверхности плавали овощи и кусочки цыпленка, и все это было украшено веточками какой-то диковинной петрушки.
– Я также принесла то, что тебе может понравиться, – спокойно проговорила Джулия, вынимая откуда-то из складок кимоно маленький керамический ковшик и палочки для еды. – Это тайский куриный суп. Съешь его и уходи отсюда, Лайонел. Пожалуйста.
«Тайский-куриный-что? – продолжил мой мозг. – Вечно кудахтающая курица».
Джулия вернулась к столику, за которым сидели члены корпорации «Фудзисаки», вынула книжечку для заказов и стала записывать то, что они говорили на своем шепелявом английском. Я осторожно переложил юни в ковшик: есть палочками – это не для меня. Липкие – остренькие и солоноватые – оранжевые шарики скатывались в мое горло; конечно, Джулия была права – не для меня такая пища. Я попытался смешать на деревянной подставке три ярких цвета вместе – оранжевые шарики, зеленую пасту и редисочную стружку. Комбинация получилась – обалдеть; щекочущий аромат немедленно наполнил носоглотку и забил ноздри. Да уж, похоже, эти продукты смешивать нельзя ни в коем случае. В ушах у меня зашумело, глаза наполнились слезами, и я издал звук, какой издает кошка, подавившаяся комком шерсти.
Разумеется, представители «Фудзисаки» и шеф-повар, специалист по суши, тут же вновь воззрились на меня. Я махнул рукой, багровея от неловкости, они махнули в ответ, отвели глаза и вернулись к своему разговору. Я зачерпнул немного супа, надеясь хотя бы им смыть отвратительный привкус с языка. Обратный эффект. Суп оказался отличным – достойный ответ и укор тому ядовитому взрыву, который ему предшествовал. Он погнал тепло к груди, плечам и вниз, к желудку. Я даже не разобрал, что попало в ковшичек – то ли лук, то ли кокосовый орех, то ли кусочек курицы, но вкус был замечательный. Тогда я набрал еще один полный черпачок супа – с цыпленком на этот раз – и позволил питательной жидкости снова обогреть мой пищевод. До этого мгновения я не понимал, насколько сильно продрог, как мне хотелось тепла и уюта. У меня было такое чувство, что суп в буквальном смысле слова согревает мое сердце.
Беда пришла вместе с третьей ложкой. Я запустил ее глубоко в варево и вынул полную каких-то – я не смог разобрать, каких именно – овощей. Я выпил большую часть бульона, а потом принялся пережевывать овощную смесь, замечая, что некоторые овощи оказались жестче, чем я предполагал. Еще мне попался твердый лист с острыми краями, который не очень-то понравился моим зубам и, вместо того чтобы радовать мой рот, слегка оцарапал мне нёбо и язык. Но я стоически жевал его, надеясь, что он станет помягче. Ничего не помогало. Джулия подошла к моему столу в тот самый момент, когда я попытался вынуть лист изо рта.
119 
