50 
Это, естественно, в планы сыщика не входило.
Поэтому он решил пока что обождать с визитом к Джонсу и попытаться вытянуть информацию из Даса.
А там, глядишь, и Мортимер не понадобится…
Он так ни разу и не вышел из дому, даже на крыльцо. Просидел весь день в любимом кресле, временами дремал, временами что-то читал или листал подшивки старых дел.
Ублюдок должен был объявиться только назавтра.
* * *
Экипаж покидал город на рассвете, чтобы не привлекать лишнего внимания. Иначе любого горожанина весьма удивило бы конное сопровождение – вооруженные короткими мечами и арбалетами слуги числом шесть.
Пока же на улицах было тихо и безлюдно. Марк углядел пару зевак, но они, скорее всего, только что выбрались из канавы, где провели ночь после веселого гулянья в трактире – платья их были грязными, а лица хмурыми.
Убрав руку от шторы, Бойз залез в карман и извлек оттуда кружевной платок с вышитыми в углу буквами – «Д.М.».
Это был подарок Джулии.
«На удачу», как выразилась девушка.
Взгляд ее в тот момент выражал тревогу, поэтому Марк ободряюще улыбнулся и, спрятав платок в карман, поблагодарил наследницу графа за заботу. Затем сыщик пожал руку самому Джону Малкому и заверил, что обязательно вернется в Сартон с трафаретом Малеро.
На том проводы закончилось, и Марк следом за Камнеглотами скрылся в карете. Кучер – кстати, тот самый, что едва не переехал сыщика парой дней раньше, – щелкнул кнутом, и экипаж тронулся с места.
Бойз смотрел в окно на машущую Джулию и улыбающегося графа, покуда это не стало абсолютно невозможным. Камнеглоты все это время о чем-то оживленно беседовали и временами смеялись.
Они уже подъезжали к северным воротам, когда карета резко затормозила – так резко, что Марк кубарем полетел с лавки прямо в объятия к дворфам.
Снаружи послышалась ругань – Бойз сразу узнал голос кучера.
Ему отвечал кто-то, и этот голос также показался Марку знакомым.
Посему он спешно поднялся, отряхнулся и решительно распахнул дверь кареты.
Слух не подвел Марка: кучер ругался с госпожой Гарт, матерью покойной Марты.
Завидев сыщика, она воскликнула:
– Господин Бойз, вы ли это?!
– Приветствую вас, госпожа Гарт, – сказал Марк и, спрыгнув на мостовую, подошел к женщине вплотную, после чего прошептал:
– У меня для вас новости. Давайте чуть отойдем, прежде чем я продолжу.
И добавил, уже громче:
– Барри, подожди меня чуток, я мигом.
Кучер кивнул. Сыщик ему, судя по всему, сразу не понравился, но он не мог нарушить приказ графа и потому подчинялся Марку, хоть и с явной неохотой.
Тем временем госпожа Гарт и Бойз уже отошли на достаточное расстояние от кареты и остановились возле здания, принадлежащего некоему Вилли Понку, местному сапожнику.
– Ну что же там у вас, господин Бойз? – спросила Лиза. Ей явно не терпелось поскорее узнать, что за новости принес Марк.
– Дело закрыто, госпожа Гарт, – вздохнув, ответил Марк.
– Как закрыто? Вы нашли мою дочь?
– Да, нашел… Она… мертва. Мне… очень жаль. А теперь позвольте откланяться…
Бойз поспешил вернуться обратно в карету, дабы не видеть реакции госпожи Гарт на его слова. Она так и не окликнула его.
Экипаж снова тронулся с места.
Марк еще долго смотрел на одинокую сгорбленную фигуру, стоящую под вывеской в форме сапога.
Одинокую…
Какое верное слово…
Бойз задернул штору и, опустив голову, закрыл глаза.
Черт, черт, черт…
Как же глупо все получилось! И почему он не удосужился сообщить о смерти Марты раньше? Вчера, к примеру, вполне можно было это сделать…
А теперь…
Разве так поступают сыщики?
Ему захотелось остановить карету, вернуться, успокоить женщину… но он не нашел в себе сил это сделать.
Возможно, все было бы проще, если бы речь шла о другой Марте.
– Что-то случилось, Марки? – поинтересовался Молот.
Сыщик открыл глаза, поднял голову и посмотрел на дворфа. Камнеглот выглядел обеспокоенным.
– В чем дело? – спросил он.
– Это – мать Марты. Я сказал ей, что ее дочь мертва, и вернулся в карету, не дожидаясь лишних вопросов…
– И что же? Что тебя так беспокоит?
– Но это… неправильно, Молот. Я – частный сыщик, взялся за этот заказ, и я обязан был сообщить заказчику о завершении дела, потом закрыть это дело… сообщить Зрячим о том, где находится тело убитой… Вместо этого я говорю два слова – и убегаю. И ничего не могу с собой поделать.
50 
