9 
Говаривали, что на конюшнях трактира зарыто столько трупов, что городское кладбище впору переносить туда. Говаривали также, что хозяин «Шута» занимается скупкой краденого и ведет дела с темными личностями, портреты которых не реже раза в месяц можно наблюдать на столбах с подписью «Разыскивается».
Однако все это были лишь слухи, не подкрепленные фактами. Зрячие кусали локти, но ничего не могли поделать.
У них были лишь домыслы. Доказательства же отсутствовали напрочь.
Сегодня возле входа дежурили Барт и Джеб – два великана, оплот порядка в стенах «Шута» или, говоря по-простому, самые обычные вышибалы.
День выдался жарким. Марк, утерев лоб платком, сунул его в карман куртки и подошел к двери, ведущей в трактир.
Однако стоило ему подойти слишком близко, как братья сомкнули плечи, преградив дорогу.
– В чем дело? – нахмурился Марк.
– Трактир закрыт, – сказал один из братьев, судя по светлым волосам, Барт. Выражение лица второго вышибалы наводило на мысль, что ему совсем нечасто приходится что-то говорить.
Взглянув на Джеба, можно было подумать, что он даже во младенчестве не кричал, как все нормальные дети.
Но взгляд у него был пронзительный, осмысленный – как у умного пса.
– А что случилось? – не унимался Марк.
– Я еще раз говорю – трактир закрыт.
– Но не может же он быть закрыт без каких-либо причин?! – воскликнул сыщик раздраженно.
– А ты чего разорался, а? – Барт наклонился к самому лицу Бойза. Изо рта у него воняло чем-то отвратным и мерзким, как будто на завтрак он съел большую тарелку навоза. – Никаких причин, понял? Хозяин уехал, велел никого не пускать. Да и какое дело тебе до причин, а? Ты на Зрячих работаешь, что ли, парень?
– Да нет, – пробормотал Марк. В тот момент он старался пореже дышать – вонь была просто ужасной. – Я просто… горло смочить… винца бы мне, не продадите, мужики?
– Чего? – не понял верзила.
– Винца.
– Бутылку, что ли?
– Ну да. Мне дешевенького самого! Продайте, молю!
Братья переглянулись. Барт едва заметно кивнул, и Джеб, толкнув дверь, нырнул внутрь.
Барт остался с сыщиком наедине.
– Что, трубы горят? – ухмыльнулся он и подмигнул Бойзу.
– Ну, – кивнул Марк и поморщился – вроде как от головной боли.
– А сразу и не скажешь. Прилично вроде выглядишь, опрятно… а туда же!
Марк про себя усмехнулся: то, что Барт не узнал его, было просто удивительно. Да, они не были представлены друг другу лично, но сыщик частенько захаживал в трактир, а один раз даже интересовался у громилы, как же зовут эту чудесную брюнетку.
Хотя, те, кто знал Бойза, как правило, его избегали – за редким исключением в виде пары-тройки друзей.
Люди предпочитают держаться подальше от тех, кто с легкостью ворошит чужие жизни с целью достижения одному ему ведомых целей. Они не любят Зрячих, не любят сыщиков, не любят магов. Причем первых и последних – тайком, а вторых – совершенно открыто.
Иной раз, проходя в полдень через рыночную площадь, можно узнать о себе много нового и, к сожалению, не слишком лестного.
Впрочем, Марк давно научился не обращать внимания на шепоток за спиной.
Люди ненавидят сыщиков до тех пор, пока они им не нужны. Однако едва у них случается что-то – пропадает серебряный поднос, у тетушки Салли вытягивают кошелек на рынке или дядюшке Джеку ломают ноги в подворотне неизвестные мерзавцы – и они тут же бегут в контору и слезно умоляют помочь.
И только потом, когда дело уже закрыто, а деньги уплачены, люди снова вспоминают о своей нелюбви к «этим хитрым пронырам» и, сидя за кружкой пива в трактире или стоя в очереди на рынке, жалуются знакомым на «этих алчных ублюдков».
Подавляющее большинство клиентов любит говорить, что их «ободрали, как липку». Что дело и выеденного яйца не стоит. Что «мог бы и сам, кабы не…».
«Кабы не…» у всех, конечно же, разное. У кого «спину прихватило, еле хожу», а у кого и чего похуже…
Люди – ужасно жадные существа. Им всегда мало дугов, даже за вшивый медяк они готовы глотку перегрызть.
А еще людей всегда обманывают, обсчитывают и вообще пытаются сжить с этого света другие люди.
Скрип дверных петель отвлек Марка от мыслей. Это вернулся Джеб с вином.
Барт принял бутылку из рук брата, взвесил в руке, словно цена зависела больше от веса, чем от содержимого, и сказал:
– Пятнадцать медных дугов.
– Сколько? – удивился Бойз.
– Пятнадцать.
– За это пойло?
9 
