30 
Елена. Лена. Леночка. Единственная женщина из его прошлого, которую он до сих пор не мог забыть. Почему, интересно? Ведь он ее никогда не любил… Да, был увлечен, очарован, польщен, что такая молодая, красивая, холодная женщина столь страстно его полюбила. Она могла бы стать ему хорошей женой, но не сложилось… Сергей нисколько не раскаивался в том, что отверг ее когда-то, тут он поступил по совести, его мучило только одно – почему он скрыл от нее всю правду. Надо было открыться ей, тогда, быть может, все у нее сложилось бы по-другому: не было бы смертельной обиды, затяжной болезни, разрыва с матерью.
Он был не прав! Лена должна знать правду! Она имеет на это право! Именно для того, чтобы поведать ей истинную историю, Сергей так стремился сейчас встретиться с ней…
Только поэтому.
Эдуард
Эдуард Петрович нетерпеливо постукивал пальцами по полированной поверхности своего письменного стола. Ему не терпелось закончить пустой разговор со следователем, но ментяра, как назло, все говорил и говорил, не умолкая ни на минуту. И ладно бы что дельное болтал, а то гнал какую-то пургу, причем сознательно…
– Послушайте, товарищ майор, – прервал следователя вконец измотанный его зудением Эдуард Петрович. – Вы по делу мне ничего сообщить не хотите?
– Так я ж по делу и толкую… – сыграл на дурочка майор.
– Как, говорите, вас зовут?
– Станислав Палыч…
– Так вот, Станислав Палыч, я человек занятой, и слушать вашу трескотню мне недосуг… Хотите у меня что-то спросить – спрашивайте, хотите допросить – пожалуйста, я сейчас же вызову своего адвоката! А если вы меня в чем-то подозреваете, предъявите обвинение – я и мои юристы к вашим услугам…
– А теперь послушайте вы, Эдуард Петрович, – быстро став серьезным, заговорил Стас. – Никаких обвинений вам я предъявлять пока не собираюсь, если бы у меня были против вас улики, то задержал бы вас незамедлительно, даже ваши ушлые юристы вам бы не помогли…
– Только угрожать мне не надо… – брезгливо сморщился Эдуард.
– Хорошо, не буду – покладисто согласился Стас. – Но и вы меня своими юристами не пугайте…
– Короче, товарищ майор.
– У вас какая машина, Эдуард Петрович?
– У меня их несколько. Какая именно вас интересует?
– Есть у вас «Линкольн»?
– Есть.
– Так вот, кое-кто из соседей вашей матушки видел черный «Линкольн» у ее подъезда в день, предшествующий убийству.
– Номер соседи запомнили?
– Был бы номер, и разговор бы был другой.
– Что еще?
– Кинжал, которым убили Элеонору Георгиевну из той же… хм… оперы, что и ваш перстень.
– Откуда вы знаете, из какой… хм… оперы мой перстень?
– Потрясли одного антиквара, и он нам сообщил кое-что интересное… – Стас подался вперед и, сощурившись, прошептал: – Наш ножичек, тот, которым почикали вашу матушку, не простой. Старинный. Редкий. Приметный. Я даже не побоюсь сказать – раритетный. Со своей богатой историей. Если желаете, я даже вам ее поведаю… – Он вынул из кармана небольшой блокнот, раскрытый на середине, и начал нараспев читать: – «Дамасский кинжал, владельцем которого с тысяча пятьсот семнадцатого года был сам владыка Османской империи…» Имя я, к сожалению, не записал, но это и не важно… Так вот, «кинжал сей был изготовлен специально для героического сирийского воина Эль-Саладина – победителя крестоносцев в конце тринадцатого века. И только в начале шестнадцатого им завладели турки», как я понимаю, разворовав гробницу воина, они как раз тогда Сирию захватили… – Стас дурашливо подмигнул Эдуарду: – Как излагаю, а? Как профессор!
– И при чем тут мой перстень? – лениво спросил Эдуард Петрович.
– А при том, что турки в дар своему владыке принесли не только ножичек, но еще кольцо с изумрудом и браслет, которые изготовили дамасские ювелиры, повторив на украшениях узор с рукоятки старинного кинжала, то есть дерево, обвитое змеей, чтобы все три предмета составляли ансамбль… – Стас пронзительно глянул на собеседника. – Знающие люди утверждают, что все три предмета благополучно дожили до наших дней и… попали в руки одного человека. И этот человек – вы, Эдуард Петрович. – Следователь победоносно вскинул голову. – Скажете, врут?
– Врут, – спокойно проговорил Эдуард. – Перстень приобрел, тут не поспоришь, браслет хотел, но не стал, потому что к браслеткам у меня давнее отвращение… А что касается ножа, то, не скрою, очень я им интересовался, но так и не нашел. Тот дятел, который вам на меня настучал, уверял меня, что он вывезен за границу.
30 
