238 
Д’Артаньян нечаянно обернулся назад и увидел стоявшего между двумя солдатами Парри, а позади него Карла, который опирался на руку своего слуги и, казалось, возносил к богу горячую молитву. Д’Артаньян понял, что час настал, что все на своих местах и ждут только слова «наконец», которое, как помнит читатель, должно было служить сигналом.
Он бросил многозначительный взгляд на Атоса и Арамиса, и оба слегка отодвинули стулья, чтобы обеспечить себе свободу движения.
Он вторично толкнул ногой Портоса, и тот поднялся, словно расправляя усталые члены: поднимаясь, он тронул эфес своей шпаги, чтобы удостовериться, что она свободно выходит из ножен.
– Ах, черт возьми! – воскликнул д’Артаньян. – Опять проиграл двадцать пистолей! Право, капитан Грослоу, вам сегодня чертовски везет; это не может так продолжаться.
И он бросил на стол еще двадцать пистолей.
– В последний раз, капитан. Ставлю двадцать пистолей на карту, в последний раз.
– Иду на двадцать пистолей! – громко объявил Грослоу.
Он вынул, как водится, две карты: туза для себя, короля для д’Артаньяна.
– Король! – воскликнул д’Артаньян. – Это хороший знак. Капитан Грослоу, – прибавил он, – берегитесь короля.
Несмотря на все самообладание д’Артаньяна, его голос как-то странно задрожал, заставив вздрогнуть его партнера.
Грослоу стал метать карты. Если бы вышел туз – он выигрывал; если бы выпал опять король – проигрывал.
Открылся король.
– Наконец! – воскликнул д’Артаньян.
При этом слове Атос и Арамис поднялись, а Портос отступил на шаг.
Уже готовы были засверкать кинжалы и шпаги, как вдруг отворилась дверь и на пороге появился полковник Гаррисон в сопровождении человека, закутанного в плащ. За спиной этого человека блестели мушкеты пяти-шести солдат.
Грослоу вскочил, смущенный, что его застали за вином, картами и костями. Но Гаррисон, не обращая на него ни малейшего внимания, прошел со своим спутником в комнату короля.
– Карл Стюарт, – обратился он к королю, – прибыл приказ везти вас в Лондон, не останавливаясь ни днем, ни ночью. Будьте готовы сию же минуту к отъезду.
– А кем дан этот приказ? – спросил король. – Генералом Оливером Кромвелем?
– Да, – отвечал Гаррисон, – и вот господин Мордаунт, который привез его и которому поручено его исполнить.
– Мордаунт! – прошептали четверо друзей, переглянувшись между собой.
Д’Артаньян поспешно захватил со стола все золото, которое он и Портос проиграли, и набил им свой просторный карман. Атос и Арамис встали за ним. При этом движении Мордаунт обернулся и, узнав их, испустил крик злобной радости.
– Мы, кажется, попались, – шепнул д’Артаньян своим друзьям.
– Не совсем еще, – ответил Портос.
– Полковник! Полковник! – вскричал Мордаунт. – Велите сейчас же оцепить комнату. Здесь измена! Эти четыре француза спаслись бегством из Ньюкасла и, без сомнения, намереваются освободить короля. Задержите их!
– Ого, молодой человек! – воскликнул д’Артаньян, обнажая шпагу. – Такой приказ легче дать, чем исполнить.
Затем, обнажив шпагу и стремительно очертив ею грозный полукруг, закричал:
– За мной, друзья, за мной! Отступайте!
Он рванулся к двери и опрокинул двух часовых, не успевших навести свои мушкеты. Атос и Арамис устремились за ним; Портос составлял арьергард. Прежде чем солдаты, полковник и офицеры успели спохватиться, они все четверо были уже на улице.
– Стреляй! – кричал между тем Мордаунт. – Стреляй в них!
Раздалось два-три выстрела, но они только осветили на улице четырех беглецов, целых и невредимых и уже огибающих угол.
Лошади ждали их в назначенном месте. Слугам оставалось только кинуть поводья своим господам, которые вскочили в седла с легкостью опытных наездников.
– Вперед! – скомандовал д’Артаньян. – Шпоры! Держись вместе!
Все скакали следом за д’Артаньяном, держась той самой дороги, которой ехали днем, то есть направляясь к Шотландии. Вокруг городка не было ни рва, ни стены, а потому они выехали беспрепятственно.
Отъехав шагов на пятьдесят от последнего дома, д’Артаньян остановился.
– Стой! – скомандовал он.
– Как стой? – воскликнул Портос. – Вы хотели, верно, сказать: во весь дух?
– Вовсе нет, – отвечал д’Артаньян. – На этот раз за нами будет погоня. Пускай же они выедут из города и помчатся за нами по Шотландской дороге; когда они проскачут мимо нас галопом, мы их пропустим и поедем в противоположную сторону.
238 
