20 
Юля оказалась далеко не поэтесса. Более того, вообще отказалась говорить, кем она работает. Какое это имеет значение? Сказала, что пишет просто для себя, потому что пишется. Никогда не печаталась и не собирается.
Я всегда утверждал, что сатириком можно стать. Этой профессии можно научиться. Можно еще обучиться профессии песенника и производить тексты для песен так же, как кулинар приготавливает ватрушки или мясник сосиски. Ведь невозможно представить себе ПТУ поэтов, но можно реально открыть ПТУ песенников. А поэтом надо родиться.
Я имею право это утверждать, потому что сам в юности писал стихи, но такие плохие, что сегодня не могу найти ни одной строчки, которой мог бы похвастаться. Именно когда я понял, что не смогу выучиться на поэта, выучился на сатирика. Вот тогда-то моя душа и накрылась успехом, как та бабочка граненым стаканом.
Впрочем, может наоборот, мне повезло. Ведь когда в обществе есть надежды, кумирами становятся поэты, когда надежд нет — сатирики.
Не дай Бог дожить до того времени, когда все наши поэты переродятся в сатириков. Ведь поэт — это дар Бога государству. Если в народе сами собой рождаются поэты, значит у Творца на этот народ особые надежды. Так что пока у нас есть девушки, которые пишут пылкие стихи не за деньги, а просто так, потому что им так пишется, по божьему велению.
МЫ ВСЕ НЕ БЕЗНАДЕЖНЫ!
ЮЛИЯ БОРИСОВА
- * * *
- Душа, как бабочка, накрытая стаканом.
- Без воли вольная, легка — невелика.
- Наивно ищет страны — океаны
- В тупых углах граненого мирка.
- Во мне ютится трепетно, безропотно,
- Затейливыми крыльями шурша,
- Верша свой труд нетрудный и бесхлопотный,
- Диковинная бабочка — душа.
- С тончайших крыльев странно-неустанно,
- Тишайшая, как Эльфов голоса,
- Мельчайшая, как капельки тумана,
- Легчайших рифм срывается пыльца.
- * * *
- Ноябрь был безслёзным,
- Декабрь был безснежным,
- Январь — безморозным,
- А год был безнежным.
- * * *
- Не уезжай
- Ты снова в путь. Ну что же, с богом!
- Пиши, звони, не забывай.
- Давай, присядем на дорогу:
- «Не уезжай! Не уезжай!»
- Салют, пока, привет, счастливо,
- Ариведерчи и гуд бай,
- А в сердце криком молчаливым:
- «Не уезжай! Не уезжай!»
- О, как нелегок путь идущих.
- Тернист, врагу не пожелай.
- Но больше боли в жизни ждущих
- В простых словах — не уезжай!
- И ждать я стану на пороге,
- И ты меня не забывай
- Хоть первых пять минут в дороге
- — Не уезжай! Не уезжай!
- И в каждом миге, в каждом звуке
- О, память, будь не умирай!
- Звучит в колесном перестуке:
- «Не уезжай! Не уезжай!»
- 30.03.97.
- * * *
- Смех
- Смех — это плач без слез
- Над чередой потерь,
- Кто униженья снес,
- Плачет без слез теперь.
- Смех — это шумный вздох
- Из потаенных глубин.
- К плачу наш мир оглох,
- Слышит лишь смех один.
- Смех — это тайный страх,
- Скрытый под маской стыд.
- Смех — лицемерия крах,
- Смех — это смерть обид.
- Важность всегда смешит.
- Клоун всегда герой.
- Смех, как аккорд души
- В песне любви земной.
- * * *
- Будь богом я — в невидимой заботе
- Я б боль у Вас взяла и боли страх.
- Я б землю, на которой Вы живете
- Баюкала бы тихо на руках.
У КОГО — ЗАДОРИНКИ, А У КОГО — ВИНОГРАДИНКИ
Я часто выступаю в Петербурге. Люблю этот город. В нем больше, чем в Москве людей читающих. В Москве больше тех, кто смотрит телевизор.
Жванецкий как-то в своей передаче сделал на мой взгляд гениальное наблюдение. Не помню дословно. Но смысл в том, что телевидение нагло врывается к нам в дом и навязывает нам свой взгляд. А книга тактична. Она стоит на полке и ждет, когда ты до нее дорастешь.
В Петербурге больше такта. Там энергия Пушкина и Достоевского еще не вся вытеснена энергией торгашей. К примеру, гуляя по Москве видишь больше магазинов антикварных, гуляя по Петербургу, удивляешься сколько же магазинов «Книги» и «Очки»!
Михаил Виноградов типичный петербуржец. Вежливый, аккуратный, ненавязчивый… По-моему даже в очках, как и подобает настоящему петербуржцу. С бледно-интеллигентным лицом человека, который большую часть жизни проводит у компьютера. У него нет, казалось бы, ничего от юмориста, кроме имени Михаил.
20 
