очень нудно 
70 
Документов в архивах уйма, в том числе и трофейных, соответствующих «умельцев», в том числе и высококлассных, тем более предостаточно! Так что ничего сложного в этой части нет. Испокон веку неблаговидное дело стряпания «подметных писем» в России развито до уровня искусства. Да, собственно говоря, кто из современных читателей воочию видел подлинные подписи Берия или Мюллера? Кто знает, как выглядят подлинные печати НКВД СССР или гестапо, или ГУБ НСДАП, или всего Третьего рейха? Что угодно можно «нарисовать», изготовить и выдать за настоящее, и никто даже и не заподозрит фальсификацию, тем более что на всех фотокопиях печати умышленно смазаны. Однако мы все же заподозрим и не поверим.
Итак, на стр. 212 «подпись» Лаврентия Павловича Берия под якобы подписанным им «Генеральным соглашением», а на стр. 213, 214 — несколько образцов подписи подлинного Берия за 1937 и 1944 гг., взятых с различных документов. Естественно, что претендовать на лавры эксперта-графолога у автора права нет. Потому и не буду этого делать. Предлагаю всего лишь невооруженным глазом просто внимательней приглядеться к этим образцам. А приглядевшись, с удивлением обнаружите, что нет никаких признаков даже внешнего сходства! Почему? Вопрос, конечно, интересный — ведь в принципе-то подпись Берия не есть что-либо сверхсекретное, ибо в архивах тысячи документов с его «автографами». Однако ответ на этот вопрос, как ни странно, весьма прост: за пример для подделки фальсификаторы взяли подпись Л.П. Берия как минимум образца 1944 г.!
Сравните: фальсификат и образец подписи Л.П. Берия за 1944 г. (фото № 3). Хотя частичное сходство налицо, тем не менее, фальшивку видно издалека. Потому как в качестве образца для подделки надо было использовать подпись Берия конца 1930-х гг., а не конца 1944 г.!
Что касается подписи Мюллера, то, к сожалению, вынужден констатировать, что пока не удалось разыскать не вызывающих сомнения образцов его подлинной подписи конца 1930-х гг. Но одно могу сказать совершенно определенно.
Подпись Мюллера подделывал именно русскоязычный «умелец». Потому что начальная буква фамилии «Мюллер» — латинская «М» — написана в русском стиле. Как, впрочем, и первая буква имени Генрих — латинская «Н». Немцы не пишут букву «Н» с большого разбега.
Во-вторых, над второй буквой в фамилии «Мюллер» на немецком языке — над буквой «и» — не поставлен умляут (две точки), ибо должно быть «ь». Ни один мало-мальски грамотный немец не допустит такой ошибки.
В-третьих, совершенно не видно латинского стиля в написании буквы «1», а ведь в фамилии «Мюллер» их две. Зато превосходно видно, что латинская буква «1» написана по-русски прописью — «л».
В-четвертых, совершенно не очевидно и латинское написание буквы «е» — предпоследней в фамилии «Мюллер».
В-пятых, абсолютно не очевидно и латинское написание буквы «г», чего ни один немец не допустит.
В-шестых, при рукописном написании буквы «г», даже если она и не заглавная, никак не возможен столь залихватский крючок в конце росписи.
В-седьмых, совокупность изложенного выше и без графологической экспертизы дает все основания считать подпись Мюллера поддельной!
Что же до иных аспектов фальшивки, то куда более важно, что в части, касающейся общепринятого международно-правового формата подписей, нарушено буквально все, что только возможно было нарушить. Во-первых, в соответствии с издавна установившимися и устойчиво действующими в международной договорной практике правилами, применявшимися и в те времена тоже, прежде всего указывается, что такой-то документ составлен (а не отпечатан!) в стольких-то экземплярах и на таких-то языках. Анекдотично указание на то, что-де «отпечатано на русском и немецком языках в единственном экземпляре»! Потому как выходит, что отпечатано сразу на двух языках в одном документе, но в единственном экземпляре? Анекдотично и упоминание того, что-де документ еще и «прошнурован»! В соответствии с испокон веку действующей нормальной договорной практикой должно было быть указано следующее:
— как минимум — «составлено в двух экземплярах, на немецком и русском языках, в Москве 11 ноября 1938 г.»; именно в такой последовательности, что есть непременный элемент обязательной протокольной вежливости принимающей стороны по отношению к иностранной;
— как наиболее оптимальный вариант — «настоящее соглашение составлено в двух оригиналах, на немецком и русском языках, каждый из которых аутентичен, в Москве 11 ноября 1938 г.».
70 
