23

— Бедная вы моя, — сказала миссис Хантли в приемной полицейского участка, придвигая свой стул к Вере и дотрагиваясь до ее руки. — Для вас это гораздо тяжелее, чем для любого из нас.

— По крайней мере, мне не пришлось опознавать ее. Должно быть, это было ужасно.

Миссис Хантли передернулась.

— Если бы не колечко, я бы ее не признала. Она пролежала в земле целых… О, даже не могу говорить.

— Он… мой муж… убил ее за пятьдесят фунтов. На голове, куда он нанес удар, нашли рану. Если что и служит мне утешением, так это мысль, что мама так об этом и не узнала Я вам скажу одну вещь, о которой никто не догадывается… — Вера замолчала, думая, что есть еще один человек, которому она могла бы рассказать, которому со временем наверняка все расскажет. — Я думала, — тихо продолжала она, — я думала, он убил из-за денег маму, но теперь я знаю, что ошиблась. Эту тайну никогда не раскроют. Видите ли, если бы он убил маму, ему не понадобились бы те пятьдесят фунтов. Слава Богу, мама не успела узнать об этом.

— Бедная миссис Кинауэй о многом не узнала, — задумчиво произнесла миссис Хантли. — Например, кто был отцом ребенка мисс Карпентер. Однажды она рассказала мне в минуту грусти. Вы ведь теперь все знаете?

— Я догадалась. Догадалась, как только увидела эту девушку сегодня утром. Она, должно быть, приходится мне племянницей. Если бы мама когда-нибудь повстречала ее, а это обязательно произошло бы, не случись… — Вера приподнялась со стула, когда в приемной появилась Каролайн Сноу. Несмотря на ужас и потрясение от всего происходящего, Вера улыбнулась, внимательно глядя налицо, каким было ее собственное двадцать лет тому назад.

— Это мой отец, — сказала Каролайн Сноу. — Он помог мне. Пошел в полицию, когда мы отчаялись найти ее. Папочка превосходный человек. Он пообещал, что, когда мы найдем ее, она сможет переехать к нам. Но мы ее не нашли. То есть нашли, но только…

Мужчина встретился взглядом с Верой. На вид это был добрый, терпеливый, очень выдержанный человек. Он был ее родственником. Теперь у нее есть семья.

— Мне жаль, мне очень жаль, — только и сумела произнести Вера.

— Вы не виноваты, — сверкнули голубые глаза Джорджа Кинауэя.

— Миссис Мэннинг, вы так одиноки. Поедемте к нам. Пожалуйста, соглашайтесь.

— Когда-нибудь я так и сделаю, — сказала Вера. — Однажды, когда все это пройдет и забудется. — «Приеду и познакомлюсь с сестрой», — мысленно добавила она. — А сейчас у меня есть куда поехать, куда и к кому.

Однако полиция ее не отпускала. Они вновь задавали ей один и тот же вопрос, куда мог деться Стэнли, но Вера была не в силах им помочь. Она только беспомощно трясла головой. Здесь, в полицейском участке, было столько людей, столько лиц, миссис Патерсон, миссис Макдональд с сыном, самым важным свидетелем, миссис Блэкмор, человек, доставивший торф, и все они напоминали ей о той несчастливой жизни на Ланчестер-роуд. А ей был нужен только один человек, но наконец ее отпустили к машине, где он ждал.

— Однажды, — сказал он, вторя ее собственным словам, — когда все это пройдет и забудется, ты получишь развод и…

— О, Джеймс, ты же знаешь, я согласна. Я бы хотела этого больше всего на свете.

Стэнли оставался на чердаке до тех пор, пока стрелки часов не показали десять. Он использовал последнюю спичку, чтобы узнать время, но вниз его согнала не потеря света, а нестерпимая боль. Все его тело невыносимо ныло в каждом суставе, и он спустился бы вниз при любых обстоятельствах, даже если бы, как он уверил себя, дом до сих пор наводняли полицейские.

Теперь он ясно понял, какую расставил сам себе ловушку. Он никого не убивал, но на спрятанном теле были следы насилия; закопав в эту же могилу чемоданы Этель и ее кольцо, использовав деньги Этель, он безвозвратно обратил себя в убийцу и вора. Кроме того, существовало его дело в полиции, дело, которое показывало, что он на такое способен. И теперь бесполезно требовать, чтобы подвергли экспертизе подлинное тело Этель. По его собственному желанию, это тело было превращено в прах, в легкую, мягкую пыль, поддающуюся анализу еще меньше, чем паутина, приставшая сейчас к его одежде и коже.

  78