очень нудно 
60 
– Ваши?
– Да, – спокойно отвечала Тэйлор.
– У вас двое детей? – Виктория все еще не могла поверить услышанному.
Громкий стук в дверь прервал их разговор. Но ни Тэйлор, ни Виктория не обратили на него внимания.
– То, что я вам сейчас сказала, еще какое-то время должно оставаться тайной. Завтра объясню почему, – решительно проговорила Тэйлор и, только выслушав торопливые заверения подруги в молчании, направилась к двери, чтобы открыть ее.
– А мистер Росс в курсе?
– Пока нет.
– О Боже!
– Вот именно.
– Это его дети?
Тэйлор уже подошла к двери и взялась за ручку.
– Станут его, – почти выкрикнула она. – Если мне потребуется его помощь, чтобы сохранить их покой и безопасность.
Она открыла дверь и увидела на пороге Лукаса. Он показался ей нетерпеливым, раздраженным и совершенно неотразимым. Во-первых, ее снова поразил его рост. Лукас возвышался над ней, даже когда стоял, опершись о косяк двери, в ленивой и небрежной позе, которая ясно давала ей понять, что он уже очень давно ждет, когда ему откроют дверь.
Его хмурый и недовольный вид ничуть не смутил ее. Ей было не до того. Все ее внимание было поглощено произошедшими с ним переменами. Лукас переоделся в черный камзол и черные брюки. А белая рубашка сверкала чистотой и была до хруста накрахмалена – это явно говорило о том, что он воспользовался необыкновенной гостиничной прачечной. Белизна рубашки сильнее оттеняла его смуглую кожу.
Тэйлор еще раз внимательно оглядела его с ног до головы. Ботинки начищены до блеска, брюки сидят как влитые, а плечи, кажется, расширились за те час или два, что они не виделись; волосы еще влажные – значит, принял ванну. А пахнет от него так же прекрасно, как он выглядит.
Она тихонько вздохнула. И наконец взглянула ему в глаза. Они были такого темного бархатисто-карего цвета с легким оттенком золотистого. Когда он улыбался, казалось, что глаза его излучают свет.
Из него должен получиться прекрасный отец. Боже, как она надеется, что он полюбит малюток. А что, если вдруг не захочет или не сможет? Она похолодела при одной мысли об этом.
Лукас находился в весьма скверном расположении духа. Он уже собирался спросить, закончила ли Тэйлор свой осмотр и разве ей не понятно, что женам не подобает смотреть на мужей с таким неприкрытым любопытством, но что-то в ее взгляде заставило его отказаться от саркастических замечаний. Она уже не улыбалась. Лицо у нее сделалось мрачным, но было в нем еще что-то, чего Лукас никак не мог определить для себя. И его собственная реакция была такой же странной. Ему вдруг захотелось обнять ее и сказать, что все будет хорошо.
Он хотел защитить ее от любого зла, чтобы она всегда была в безопасности.
Ему хотелось состариться вместе с ней.
Эта ужасная мысль возникла в его сознании, прежде чем он успел запретить себе так думать. Лукас буквально почувствовал, как петля затягивается у него на шее. Нет уж, к черту! Он отшатнулся от косяка и гневно посмотрел на женщину, которая пыталась перевернуть всю его жизнь.
Тэйлор тоже внутренне собралась и через силу улыбнулась своему насупившемуся мужу.
Казалось, она только сейчас заметила его раздражение.
– Почему вы хмуритесь? – спросила она. – У вас плохие новости?
– Нет.
– Вы испортите себе пищеварение, если будете есть в раздраженном состоянии, сэр. Я предлагаю вам как можно скорее избавиться от своего дурного настроения.
Ему хотелось придушить ее.
– Тэйлор, вам известно, который теперь час? Она отрицательно покачала головой.
– Я жду уже больше двух часов, – сообщил он.
– Правда?
– Да, – рявкнул Лукас. – На что у вас ушло так много времени, черт побери?
Она пожала плечами в полном недоумении. И спросила, по-прежнему глядя ему в глаза:
– Вы долго ждете?
А он ей о чем говорил?! Что это с ней? Он ждал, что она тут же извинится. Но она продолжала смотреть на него так, словно вообще не следила за их разговором. Ее мысли были явно далеко.
Лукас решил во что бы то ни стало обратить ее внимание на себя. И заставить ее извиниться. А как только она перестанет сокрушаться, он заявит ей, что ему противно ждать кого угодно по какому угодно поводу и что лучше бы ей с этого момента научиться быть попроворнее.
– Мистер Росс…
– Да? – отвечал он грубым, откровенно враждебным голосом. Ей ведь прекрасно известно, как ему не нравится, когда она называет его «мистер Росс», и все же упорно продолжает обращаться к нему формально. Нет, он скорее с жизнью распрощается, чем еще раз попросит ее называть его просто «Лукас».
60 
